За последним вздохом
Шрифт:
Сильвана — самоотверженная и заботливая правительница. Разумеется, она не сделает ничего подобного. Но как-то неладно было у них двоих со взаимным доверием. А вынужденное бездействие и заключение в четырех стенах способствовали появлению мрачных и унылых мыслей. И, приласкай упырь эту женщину, что ей мешает просто прийти и поговорить как два взрослых, разумных эльфа?!
Кольтира не ждал привилегированного положения из-за того, что был любовником королевы. Он хотел, чтобы Сильвана действительно поверила в невиновность своего верного солдата. Когда-то
Но ведь она сама тоже была частью Плети, как и большая часть Отрекшихся. Все они, кроме нового поколения и тех, кто при жизни был гражданским лицом, — предатели.
Но Отрекшиеся освободились от Плети не просто раньше. Они ушли сами. В то время как рыцарям Черного Клинка потребовалась помощь паладинов. Рыцари смерти ушли из Плети, проиграв у Последней Надежды. Это было похоже на перебежничество, на трусость, уловку. Именно поэтому Сильвана долгое время не хотела иметь дел с рыцарями смерти. И из-за этого она теперь не доверяла ему, несмотря на верную службу и принесенную пользу?
Кольтира в раздражении пнул стену темницы. Какого упыря она заперла его здесь как опасное животное?! Сильвана не первый раз отправляла его в темницу, но никогда это не злило его настолько сильно.
Хоть бы позлорадствовать пришла, поругались бы в свое удовольствие, заодно и выяснили все…
Не раз Кольтира задумывался о том, к чему привела андоральская кампания Тассариана. Не было ли у него аналогичных неприятностей? На допросе Сильвана упомянула, что бывшие солдаты Альянса, убитые в Андорале и перешедшие на сторону Отрекшихся, видели, как Тассариан бросился сражаться с Гандлингом именно увидев его схватку с Кольтирой. Этому обстоятельству нетрудно найти оправдания, но ведь Тассариан после этого еще заключил перемирие, позволив Отрекшимся воскресить их бойцов.
В итоге кампания для Альянса закончилась поражением, но не сказать, чтобы полным провалом. Они сумели уничтожить валь’киру. Знает ли Альянс, сколько их всего осталось у Отрекшихся, и как критически важна каждая из них? Кстати, у кал’дорея, если это действительно он убил Арадне, появился шанс подлизаться к штормградскому королю…
Кольтира провел взаперти в Подгороде две недели, когда в его темницу вошли сразу три следопытки, сияя улыбками так, словно хотели его поздравить с получением огромного наследства или генеральского звания.
— Мы знаем, за что тебя посадили! — радостно объявила Алина, затаскивая под руки Синдию и Клеа.
— Эээ… — ошарашенный ее напором, Кольтира не нашелся с ответом и забыл поприветствовать посетительниц.
Вчетвером они все без проблем разместились в камере. Сильвана — милостивая королева, она заперла его в достаточно просторном помещении. Пять шагов в ширину, семь — в длину. Немертвый обошелся бы и меньшим комфортом.
— Тебя взяли под стражу за хамство королеве. Это официальная версия, — с загадочным
— А на самом деле! О, это просто непередаваемо! Сильвана! Она гениальна! Она такая коварная, такая дерзкая, так ловко все проворачивает! Я бы не смогла столь же талантливо и тонко сыграть, даже если бы придумала подобный план. Кольтира, это надо было видеть!
— Клеа, можно в двух словах самую суть? — попросил Кольтира, поняв, что все эти эмоции, размахивания руками и округления глаз могут продолжаться не один час, прежде чем Алина доберется до полезной информации.
— Гаррош в пролете, — лаконично отозвалась та. Н-да, нашел у кого спросить.
Кольтира с надеждой повернулся к Синдии, посмеивающейся над его обалдевшей рожей. Постоянно перебиваемая ремарками Алины, она все же сумела рассказать о встрече вождя и королевы, произошедшей сегодня в Подгороде.
— Сильвана ему целый час зубы заговаривала. Не знала ни о какой Чуме в Андорале, а тебя вождю не приведут, потому что ты под арестом за то, что не знаешь, как нужно разговаривать с королевой.
— Она рассказывает, что ты хам, и на генерала гаррошева кивает. А тот подтверждает, говорит, да, ты нахал и королеве не раз дерзил, — вставила Алина. — А еще Сильвана такое лицо делала, ну, чтобы сразу было ясно, что она врет.
— Чего? — ошалело переспросил запутавшийся в повествовании Кольтира.
— В итоге Гаррош уверен, что она хотела использовать в Андрале Чуму, а ты возражал, и поэтому тебя заперли в темнице. Или что она, не предупредив тебя, стала распылять Чуму, а от тебя избавилась, чтобы ты ее не сдал. И теперь она пытается намекнуть, будто это ты виноват, но прямо об том не говорит, — продолжила Синдия. — Словом, Гаррош тебя еще и защищать от нее собирался, из темницы вызволить и в Оргриммар увести, чтобы ты служил оркам, а не ей.
— Но Сильвана сказала, что ты сам выбрал служить ей, никто тебя не заставлял, и пусть они уважают твой выбор, — назидательным тоном добавила Алина. Сильвана точно не стала бы общаться с вождем так. — А Гаррош решил, что она просто тебе завидует, что ты нормальный, хоть и нежить, а она злобная ведьма. Начал Сильвану учить, что нужно ценить тех, кто умеет сражаться с честью, а не в цепи заковывать и в темницу их сажать.
— А тут Алина как ляпнет, — весело усмехнувшись, перебила ее Синдия. — «А может ему именно это и нравится…». И бровками вот так подвигала.
Алина изобразила означенное движение, добавив похабную ухмылочку.
— Я шепотом говорила, не думала, что меня услышат, — развела она руками, ничуть не раскаиваясь. — А гаррошев генерал как давай ржать на весь Подгород. А у вождя такая рожа была, будто его сейчас стошнит. В итоге обругал Сильвану, но решил не лезть в дела немертвых.
— И ушел ни с чем? — не поверил Кольтира. Гаррош давно жаждал наказать Сильвану за неповиновение. Он не упустил бы возможности сделать хоть что-нибудь, раз его запрет был снова нарушен.