За последним вздохом
Шрифт:
Тассариан в магии разбирался плохо, но Кольтира собирался выучиться у него всему, что тот может ему дать. А еще лейтенант очень хорошо обращался с мечом - лучше, чем более привычный к луку Кольтира. Люди мало живут, так что вряд ли у Тассариана это знания и опыт, которые можно передать, тут дело в таланте. Но все равно отказываться от его предложения потренироваться было бы глупо. Надо использовать все возможности стать сильнее.
Кольтира бросил взгляд вперед, на виднеющиеся на горизонте серые паруса кораблей Плети. На одном из них король Артас…
– По-моему, ты не прав, - помолчав, медленно произнес там, за переборкой, Тассариан.
– Я не позволил произойти с ним ничему непоправимому.
– Он же эльф, а
– И к Сильване и ее предателям он едва не перебежал.
– Кел’Тузад проверял его, - мгновенно отверг эту инсинуацию лейтенант.
– Проверял, но наскоро. Он не спросил, нет ли у эльфа сомнений в правильности выбора. Не спросил прямо, принял ли он предложение банши. И какого черта он вообще сразу не убил эту девку. Эльфийскую девку, - услышав слова Орбаза, Кольтира стиснул в руке рукоять меча, представляя, как перерезает ему исторгающее идиотские подозрения горло. А Орбаз продолжал, стараясь говорить как можно убедительнее: - Ты учишь его опасным умениям. Как бы он не обратил их против тебя, Тассариан.
Тот промолчал. Орбаз внимательный, он хитрее Тассариана. Кольтира не имел к лейтенанту претензий за убийство и введение в Плеть. И за издевательства - Тассариан повел себя более ответственно чем кто угодно из рыцарей смерти на его месте. Не бросил его. По справедливости, к нему не должно быть вообще никаких претензий. Но одно из преимуществ служения Плети - здесь можно не забивать голову понятиями справедливости. Кольтира ревновал короля Артаса к Тассариану. Ненавидел себя за беспомощность и зависимость от покровительства лейтенанта, и потому ненавидел самого лейтенанта тоже. И ему категорически не нравилось считаться его любовником, потому что люди связь между мужчинами считали именно отношениями подчиненности: унижения одного и власти другого. Иначе бы Кольтиру вообще не волновали эти сплетни.
Необходимость подчиняться Тассариану Кольтире поперек горла не вставала: старший по званию же. Система званий в Плети наполовину заимствована из человеческой и дополнена разными звучными рангами, подчеркивающие связь со Смертью, но к субординации она имела весьма отдаленное отношение. Звания не раздавались вовремя, особенно низшим чинам. К тому же состав армии постоянно менялся: кто-то вставал под знамена Плети, кто-то погибал, и тело не подобрали, кто-то уходил на детали для поганища. Кого-то некроманты поднимали прямо в бою, и он продолжал сражаться, не помня ни приказа, ни командира, ни, иной раз, собственного имени. Рыцари смерти должны были всегда ориентироваться по ситуации, решая, что делать, и отдавая приказы низшей нежити вне зависимости от званий. А между собой определяли главного при помощи все тех же стычек и демонстрации силы.
Тассариан был и старше по званию (у Кольтиры в Плети звания-то как такого и не было), и сильнее его. Это нормально, что он командовал. Проблема была именно в собственной потребности быть рядом и всем остальным давать понять, что находится под его защитой. В любой стычке Кольтира бился до конца, но постоянно надеялся на появление Тассариана, злясь на себя за эту надежду.
Тот случай с кишками Гниляка был для Кольтиры самым унизительным, но по мелочи ему доставалось часто. Орбаз верно подметил, что об него вытерли ноги все подряд. Теперь, начав соображать и обзаведясь нормальным доспехом, Кольтира не молчал, старался дать отпор. Вскоре они сели на корабли, где стычки им запретили, но до этого он успел дважды ввязаться в неприятности. И проиграть. Полезший к нему Торваль не ожидал такой бурной реакции от вечно индифферентного слабака, и сам отстал, убедившись, что Кольтира понял, что слабее него. Второй раз дерущихся разогнал Тассариан. Сам Кольтира со своими проблемами не справлялся.
Он давился злобой на цеплявших его, на самого
Лишиться его ненавистной, но такой необходимой защиты из-за этого губастого урода, шлемокрылого, будто нарочно старающегося изобразить из себя Высокорожденного, Кольтире не хотелось. Но, кажется, Тассариан на хитрости Орбаза не повелся, и это хорошо. Так что пусть Орбаз сколько угодно изображает неравнодушного приятеля - его бред никому не интересен.
Негромкий голос Орбаза отвлек Кольтиру от мыслей.
– Помнишь, как мы плыли в Нордскол в прошлый раз? Еще живые…
– Помню, - хмыкнул лейтенант.
– Ты блевал практически всю дорогу, как баба, беременная тройней.
– Ты вымя дохлого шакала, Тассариан, - с чувством произнес Орбаз.
– Я же серьезно говорю. Мы с тобой прошли все опасности Нордскола и потом вместе привыкали к бытию немертвых. Мы теперь действительно, как ты тогда говорил, братья во смерти. Слушай… Я знаю, в Плети каждый сам за себя и выживает сильнейший. Ты силен, Тассариан, но никто не защищен от удара в спину… Я буду следить за этим. И за эльфом, и за всеми остальными. Ты можешь на меня положиться.
Тассариан не успел ничего ответить. Шагнув к переборке, в разговор встрял Кольтира, стараясь говорить погромче, чтобы его точно услышал тугоухий человек.
– Уже в любви признаешься, Орбаз? Ну теперь раздевайся и нагибайся, а я, так уж и быть, подольше погуляю.
Раз уж тема секса между мужчинами для людей оскорбительна, а тут такая удачная возможность, то почему бы и не задеть Орбаза по их, человеческим правилам? Заодно рассчитается за историю с банши.
– Сука ушастая!
– раздалось в ответ. Что-то грохнулось, наверно, Орбаз своротил ящик, резко вскочив.
– Сидеть!
– рыкнул Тассариан.
– Какие вокруг нас страсти кипят, Насс, - задумчиво произнес Стефан, который со своего места на палубе вряд ли слышал сам разговор. Только слова Кольтиры и ответные вопли.
– Что-то мы упускаем в нашей нежизни. Давай какую-нибудь красотку поймаем, попросим превратить ее в рыцаря смерти и будем за нее соперничать, а?
– Бессмысленно, - холодно отозвался Насс, ставя четвертую красную крепость и делая партию безнадежной для Стефана.
– Я тебя и так на корм вурдалакам могу пустить, без соперничества.
– Тебе все “бессмысленно”. Так что не пустишь: ты без пинка даже убивать поленишься. Ну и имп с тобой, сам превращу и буду по ней тосковать. По эльфиечке…
– Наше дело выполнять приказы, а не заниматься глупостями, - отрезал Насс.
Стефан пожал плечами и не ответил. Кольтира презрительно скривился. Да, по эльфиечке-рыцарю смерти только тосковать и получится. В Плети их сейчас было немного, Кольтира слышал о пятерых, и все, кроме леди Бломе, появились во время последней схватки с Мстителями. Чья это была идея, он не знал, но Рокир был одним из тех, кто больше всех предвкушал развлечение с женщинами, которые “смогут выдержать подольше”. План провалился. Эльфийки тут же вступались друг за друга, и не потому, что были такими близкими приятельницами, а потому что только это могло дать им хоть какую-то безопасность. Немертвые эльфийские мужчины ввязывались в драку на стороне соплеменниц - по той же самой причине. Они уступали людям в физической силе, а девушки и подавно, но брали магическими способностями и числом. Людей было больше, но причин помогать друг другу у них не было.