За последним вздохом
Шрифт:
Помрачневший, Кольтира покосился на него и скривился.
– И ты туда же…
– Нет, я просто хочу понять.
Кольтира остановился, и Тассариан был вынужден последовать его примеру. Лицо у него было серьезным. Наверно, и вправду не издевался. Тассариан же, несмотря на всю свою невозмутимость был, как и его Сумрак, весьма любопытным.
– Правда, - подтвердил Кольтира, подавив раздражение. Ладно уж, Тассариан не первый год высказывания на эту тему слушает, неудивительно, что ему захотелось разобраться.
– Не все, но многие.
Тот
– А ты?
– И я.
– А… - начал Тассариан.
Он наверняка хотел спросить: сверху или снизу был Кольтира - для людей это вопрос принципиальный. Интересно, Тассариан откажется с ним иметь дело, если узнает, что по-всякому случалось? Раздражение от неуместных вопросов прошло, и теперь Кольтиру так и подмывало рассказать, да еще и с подробностями. И посмотреть на его шокированную такими непристойностями рожу.
– Тебе рассказать как именно это делается?
– насмешливо протянул Кольтира.
– Да нет, я понимаю… эмм… что куда.
– “Что куда”? Знаешь, старший лейтенант, если для тебя основой вопрос в сексе - это “что куда”, то ты был отвратительным любовником при жизни, - поддел Кольтира, развеселившись еще сильнее.
Если бы Кольтира был художником, то он бы это обалдевшее лицо Тассариана запечатлел бы на бумаге и повесил в своей комнате. Как раз пустой кусок стены над стойкой для лука имелся. Нет, серьезно, что Кольтира такого сказал, что напряженная работа мозга стала видна невооруженным глазом? Эльф сощурился, осененный внезапной догадкой.
– Старший лейтенант, а сколько тебе лет?
– Двадцать восемь, а что?
Конечно, Кольтира и раньше понимал, что Тассариану, человеку, не может быть много. И знал, что его волосы, светлые при жизни, в посмертии потускнели, а вовсе не были седыми, как у прошедших пик зрелости людей.
Но всего двадцать восемь! Три из которых он мертв. Ну правильно, Тассариан же рассказывал, что во время Второй войны был ребенком. В Третью он погиб, и даже если детство у людей считалось вместе с отрочеством, когда многие уже ведут половую жизнь, то все равно оставалось меньше четверти века. Достаточно для накопления опыта, но если только этим и заниматься, а он же на ферме работал, тренировался и служил.
Впрочем, если для людей секс - это вопрос власти, то неудивительно, что важно засунуть в какое-нибудь отверстие член и подвигать им туда-сюда, иначе будет не ясно, кто кого поимел. Так что возраст и опыт тут, возможно, не играли особой роли, а люди все такого подхода придерживались. Как только они тогда вообще находят сексуальных партнеров? Похоже, они и при жизни насиловать любят…
– А, ну тогда все понятно, вопрос снят, - развел руками Кольтира, вспомнив, что от него ждут какой-то реакции.
Тассариан набычился.
– Я не девственник, - пробурчал он.
– Разумеется. Я верю, - Кольтира хотел ответить серьезно, но ухмылка расползлась во всю рожу. Он вспомнил, как в свое время просвещал Фальтору,
– Я занимался сексом. С семнадцати лет, - уверил Тассариан и уточнил: - Но только с женщинами.
– Не может быть, - фыркнул Кольтира. Он хотел просто позабавиться, слушая его оправдания, но запоздало сообразил, что скепсис в таком вопросе для людей является оскорблением.
– Может, - возразил Тассариан спокойно и серьезно.
– Потому что для мужчины спать с мужчиной у нас считается неправильным.
– То-то люди постоянно эту тему мусолят. Куда чаще, чем эльфы, - парировал Кольтира.
– Потому и мусолят, что это неправильно, и они хотят этим задеть.
Кольтира хмыкнул.
– Вы, люди, странные. Стали рыцарями смерти, убиваете живых толпами, наслаждаетесь мучениями и пытками, отринули сострадание и законы чести. А спать с мужчиной - неправильно?
– Н-да. Ты прав, в принципе, - задумчиво пробормотал Тассариан. Борода и татуировки мешали понять выражение его лица.
– Но я считаю, что эльфы… Да и кто угодно вообще, хоть живые, хоть немертвые, все имеют право спать с теми, с кем им нравится. Ну, то есть…
Кольтира впервые видел, чтобы тот так мямлил. Тассариан косноязычием не страдал, хотя речь порой в нем выдавала человека, образованного кое-как. Кольтира кивнул, показывая, что понял его так до конца и не сформулированную мысль. Тассариан не презирает эльфов и не станет думать о нем лично хуже теперь, когда знает точно, что он спал с представителями своего пола.
В искренность этого уверения Кольтира, в принципе, поверил. Ну не походил всегда спокойный и надежный Тассариан на того, кто из-за подобной мелочи может резко переменить отношение. Тем более, что для людей роль пассивного партнера тем и позорна, что маркировала мужчину как слабака, которого можно унижать сколько угодно. А таким Тассариан Кольтиру уже видел целый год, да и частично до сих пор. И вообще все они мертвы, и тема сексуальных предпочтений давно не актуальна, все это прошлое.
Об этом разговоре, ничего не изменившем в отношении старшего лейтенанта к нему, Кольтира быстро забыл. И когда через несколько дней Тассариан внезапно поцеловал его, Кольтира никак - ни чуточки, - не был к этому морально готовым.
Произошло все это в отведенной Кольтире комнате в Мрачном Своде. Тассариан зашел к нему поговорить о делах, и когда беседа иссякла, шагнул ближе. Кольтира не ожидал от него нападения: Тассариан мог начать тренировку без предупреждения, но тесное помещение для этого не подходило. Потому и не шарахнулся назад, увеличивая дистанцию, а только вопросительно посмотрел на него. А тот, безо всякого злорадного торжества и предвкушения на лице, по которым легко распознать намерение устроить какую-либо пакость, спокойно глядя Кольтире в глаза, обнял его за талию и, притянув к себе, поцеловал.