За секунду до взрыва
Шрифт:
Татл извинился перед друзьями и потащил Дэггета за собой. Лицо у него было жесткое, изрезанное морщинами, зато смех совершенно мальчишеский. Говорил он очень низким, неестественным голосом.
— Ты как? У тебя все в порядке? — спросил он.
— Да. Просто я тороплюсь. Работа.
— Понимаю-понимаю.
Ничего ты не понимаешь, хотелось сказать Дэггету. Он снова попытался высвободиться, но Татл крепко держался за его руку.
— Знаешь, — говорил Татл, — если так дело пойдет, я не сегодня-завтра стану исполнительным директором. И ты знаешь, человек с твоим опытом нам бы очень подошел. Я и
— Послушай, Ричард…
— Да нет, пока еще я не делаю тебе официального предложения. Давай лучше как-нибудь пообедаем вместе, и я тебе все расскажу. Вот тогда и подумаешь как следует. Твой сын, как его, Дирк?
— Дункан.
— Да ты себе даже не представляешь, какие у нас возможности по части здоровья, пенсионного обеспечения, какие у нас программы по части разделения прибылей. Мы даже могли бы покрыть часть из прошлых расходов на твоего Дирка.
Расходы на Дункана… Вообще он говорил о том, о чем мечтала Кэри: высокая зарплата, разные дополнительные выплаты, строго определенный рабочий день. Удобная работа за письменным столом. Вот Ричард небось не потеет так, как он. И наверняка не засиживается на работе за полночь, чтобы вернуться туда же к шести утра. Соблазнительно, что и говорить.
— Да, это было бы здорово, — сказал Дэггет. И высвободил наконец руку. — Обязательно свяжусь с тобой.
Столько драгоценного времени потерял! Он готов был громко выругаться. Не поможет.
Снова отправился на поиски. Вот оно! Серый дымок. Дэггет направился к группе людей, едва не налетел на какую-то крупную плечистую женщину. Разглядел мужчину, от руки которого поднимался дымок: среднего роста, лицо непримечательное. Сигарета в руке — белая, с коричневым фильтром.
Он двинулся дальше.
Итак, Энтони Корт оказался лицом к лицу с Дэггетом. Ну что же, сам напросился, сам по своей воле пришел прямо в логово врага. Конечно, это было глупо, и зря он поддался на уговоры Моник. Сначала он собирался лишь появиться здесь на несколько минут, переговорить с Греком и исчезнуть. Но Моник решила по-другому. Надо соблюсти элементарные правила приличия, сказала она, побыть хоть какое-то время в обществе, прежде чем идти разыскивать Грека. Она его уговорила. И вот теперь… К тому же он только что выкурил последнюю сигарету из пачки «Собрание», больше у него таких не было, и это тоже не способствовало улучшению настроения. Придется теперь курить эти паршивые «Кэмел» с фильтром. Не может быть, чтобы в столичном городе с таким многонациональным населением ни в одном магазине, ни в одной лавчонке не нашлось «Собрания». Надо будет сказать Моник: пусть поищет.
Он похлопал ее по спине.
— Как насчет того, чтобы выпить еще по одной?
— Да-да. Пошли, — ответила она и извинилась за них обоих.
Они отошли в сторону.
— Я только что столкнулся с Дэггетом, — прошептал он ей в самое ухо. — Надо закругляться поскорее.
Проводив глазами Дэггета, Моник взяла Корта под руку, и они прошли через вращающиеся двери справа на кухню. Там царил невообразимый хаос. Моник указала Корту на маленькую дверь, ведущую
В дальнем конце, справа от умывальника была еще пара дверей, к ним вели цементные ступеньки. Корт подошел к двери, отодвинул засов и распахнул ее, обеспечив себе таким образом путь к бегству, на всякий случай. Пахнуло чуть сыроватым ночным воздухом.
Успех всей его операции зависел сейчас от Грека, от его информации. Если не удастся выведать точную дату встречи, тогда все пропало. Даром погиб Бернард, и Майкл попался даром.
На ступеньках послышались тяжелые шаги, и вслед за ними Корт услышал раздраженный голос Грека:
— Я же ясно сказал: нам с вами нечего обсуждать. Это вообще черт знает что такое!
Зажегся свет. Корт быстро отступил в тень, к стене. Все помещение подвала наполнилось тенями. Казалось, они жили сами по себе. Моник подтолкнула Грека к ступенькам у дверей.
— Я же ясно сказал, — повторил Грек, — говорить буду только с ним самим.
— Ну вот, значит, и пришло время поговорить, — произнес Корт, не выходя из тени.
Грек нервно озирался по сторонам, большой и толстый, с пухлыми руками, редкими седеющими волосами и гнилыми зубами. С красным носом, как у пьяницы. Глазки у него все время бегали, как у жуликоватого торговца.
Моник легко, словно балерина, взлетела обратно по ступенькам и захлопнула за собой дверь. По уговору, она должна была ждать за дверью и просигналить, если что.
На лице Грека появилась широкая ухмылка.
— А я-то думал, откуда на меня в последнюю минуту свалилась эта работенка, да еще за такие бабки. Теперь понятно. Сразу надо было догадаться.
— Так что там насчет встречи? — спросил Корт.
— Пока что у меня для вас только имя, имя авиамеханика, о котором вы просили. Это Дэвид Бут.
— Кроме имени, мне нужна его фотография, и чтобы не совсем старая, адрес и график работы. Мы договоримся назавтра, а вам сообщат через компьютер. Теперь как насчет встречи? Когда?
— Мне так и не удалось узнать дату. Она у нас уже была, четырнадцатое число, то есть через три дня. Но потом они ее внезапно перенесли; я думаю, по крайней мере на неделю. Во всяком случае Сэндхерст и Гольденбаум до двадцать первого числа не появятся. Значит, по логике вещей встреча будет не раньше двадцать первого. Говорят, это все из-за ФБР. Мы выверили все маршруты, и все было железно. А потом вдруг из ФБР затребовали те же маршруты, через несколько часов их изменили и перенесли дату встречи. Я больше ничего не могу сделать. Поверьте, это невозможно.
— Должен же быть еще какой-нибудь путь, — сказал Корт. — Вы просто не продумали как следует. — Он сделал шаг вперед. — Вам заплатили за эти сведения, вы меня поняли? И вы обязаны их добыть!
— Но что же я могу сделать? Думаете, я не пытался? И так уж выкинул кучу денег. Все, что мне удалось узнать, это пока непроверенные слухи.
— Какие, например?
— Да так, ерунда всякая.
— Я хочу это слышать.
— Да говорю же вам, у меня нет этому никакого подтверждения.