За спиной – двери в ад
Шрифт:
Полина приготовилась услышать и свое имя, как вдруг услышала совсем уж неожиданное:
– …маленький Патрик. Малыш тоже мог залезть в ящик туалетного столика, где хранилось это колье в красивом футляре, и поиграть им, засунуть куда-нибудь в игрушку, плюшевого мишку или еще куда…
– Бертран, ты-то хотя бы веришь, что это не я украла?
– Полина, о чем ты?! Конечно, верю! Просто я пытаюсь объяснить тебе, что в доме ты жила не одна, понимаешь?
– Я вот думаю на Виктора… Ему ничего не стоило украсть. Ведь он был у «Лимонов» в гостях много раз, в том числе и накануне пропажи, и не только сидел на террасе, он заходил в туалет, ну, я не знаю… мыл руки… ходил
– Да все понятно… Как бы то ни было, но колье пропало, и это факт. И хотя не хотелось бы об этом говорить, но кто-то явно наблюдает за тобой, и ему, этому человеку, будь то Ужинов или кто другой, от тебя что-то нужно… Я долгое время пытался убедить тебя в обратном, просто не хотел, чтобы ты волновалась, но теперь, после того, что ты рассказала мне про этот отель… Давай смотреть правде в лицо.
– Он хочет убить меня?
– Не думаю… Если это так, то почему тогда ты до сих пор жива? Ты уж извини, что я говорю с тобой так… прямо… Но подумай сама, сколько лет прошло с тех пор, как ты уехала из Москвы? Три года?
– Да.
– И с тех пор с тобой произошли всего три истории, так? Первая – покушение на Ксению. Я все-таки считаю, что Геранитис был прав, когда подозревал, что человек, который напал на Ксению, был введен в заблуждение твоей голубой кофтой, и на месте твоей сестры должна была оказаться ты… Да, мне больно об этом говорить, но ситуация такова, что нам надо трезво ее оценивать… – Бертран вздохнул, уже заранее предполагая, что их обоих ждет в самое ближайшее время. – Вторая история – кража ребенка, которого ты нянчила. Третья – попытка повесить на тебя кражу теперь уже очень дорогих бриллиантов. Посуди сама, если бы кто-то, кто охотится за тобой, имел цель убить тебя, то какой смысл было бы воровать ребенка, тем более что это дело хлопотное и опасное, этот Ужинов (повторюсь, уверен, что он перемещается по Европе с фальшивым паспортом) сильно рисковал, когда принес сумку с ребенком в номер отеля. Теперь еще эта кража… По всей вероятности, целью этого человека было посадить тебя в тюрьму. Вот не знаю почему, но, исходя из фактического материала, вырисовывается исключительно этот мотив. Посадить, то есть спрятать тебя куда-нибудь надолго…
– Другими словами, он просто не смог меня убить и поэтому решил засадить за решетку? Но кому я могла помешать?
– Думаю, что ты здесь совершенно ни при чем, – сказал Бертран, улыбаясь. – Скорее всего, тебя просто с кем-то спутали. Возможно, существует какая-то семья Ужиновых, внутри которой произошла история, нечто такое, в результате чего возник образ Полины Ужиновой, которую нужно зачем-то посадить в тюрьму. Может, отомстить за что-то, за какие-нибудь действия. Или же, что более вероятно, спрятать тебя куда-нибудь подальше и надолго, чтобы эта самая твоя тезка – Полина Ужинова – не вышла, скажем, замуж за кого-то там… или не стала наследницей. Может, о ней забыли и решили поделить какие-то деньги, а тут вдруг выясняется, что она жива, но пока она не объявится, можно поделить это наследство без нее… Вариантов, как ты сама понимаешь, много. И чтобы не подвергать тебя больше риску и во всем разобраться, надо ехать в Россию…
– Ты считаешь, что я должна вернуться домой? Но почему?
– Нет-нет, ты меня не так поняла… Тебе не надо домой, в Россию. Напротив, ты останешься здесь, а я поеду в Россию. Но сначала отправлюсь в Париж и постараюсь выяснить, что же произошло там, у твоих «Лимонов», пусть для этого мне потребуется устроиться к ним садовником…
– Нет-нет, об этом и не думай! У тебя все равно ничего не получится!
– Да нет, Полина, это я так, пошутил. Какой я садовник? Я понимаю, что не так-то просто внедриться, что называется, в семью, чтобы понять, какие отношения существуют между супругами, между Соланж и Ниной или Соланж и Арманом… Я буду действовать иными способами, мне надо все хорошенько обдумать. Но то, что я встречусь с Арманом, – это вне всяких сомнений.
– Мне кажется, я знаю, что ты собираешься делать… – улыбнулась Полина. – Учитывая род занятий и твои связи в полиции, ты наверняка попытаешься предложить свою кандидатуру Арману в качестве сыщика… То есть через своих знакомых полицейских постараешься сделать так, чтобы Арман сам нанял тебя для поисков бриллиантов, я угадала?
– Правильно. Одно дело, когда человека в дом берут с улицы – няней или садовником – и к нему вполне определенное отношение как к подчиненному. И совсем другое, когда тебя просят. Просто умоляют пожить в семье, чтобы во всем разобраться. Давай сейчас не будем вдаваться в подробности, хорошо? У меня есть опыт в подобных делах. А тебя я попрошу об одном – не пытайся сама что-нибудь предпринимать. Живи здесь, ешь, спи, отдыхай, читай книги – словом, проводи время в свое удовольствие, наслаждайся покоем. Когда я буду знать, что ты в безопасности, мне будет легче работать…
– Ты хочешь, чтобы я оставалась здесь, в Марокко?
– Да, причем именно здесь, в моем доме. Полина, может, ты еще не поняла, что мне далеко не безразлична твоя судьба… – Бертран заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, и это счастье, что ты здесь, со мной, в моем доме… Ты прости меня, что я так оттягивал нашу встречу… С нами, мужчинами, такое случается. Нравится женщина, вот все бы отдал за одну встречу с ней, но не хватает решимости, что ли, приехать, написать, сказать что-то важное. Я не знаю, как это объяснить. Но ты же должна была чувствовать, что наша с тобой переписка значит для нас обоих гораздо больше, чем это могло показаться на первый взгляд. Ты, быть может, сама этого не зная, всегда находилась в поле моего зрения, и мои люди присматривали за тобой, заботились о тебе.
– Бертран… – Полина закрыла глаза и позволила себя поцеловать. – Вы, мужчины, на самом деле странные существа… Я думала, что у тебя есть жена или подруга, и поэтому ты не спешишь встретиться со мной…
– Нет, у меня нет жены, никого нет. Только работа. И ты. Если ты согласна быть со мной и разделить мою неспокойную жизнь…
– Я согласна, Бертран, и я сделаю все, как ты скажешь.
– Мне бы очень хотелось, чтобы все твои страхи были лишь результатом твоей мнительности, и все это могло бы стать таковым, если бы и там, в Париже, в отеле неподалеку от того дома, где ты работала и жила, не остановился русский под фамилией Ужинов…
– Да, я все понимаю. Конечно, поезжай.
Бертран подумал в эту минуту, что она произнесла это тоном человека, который никому не доверяет, и, возможно, она первые два-три дня и посидит на одном месте, но потом… Потом она может совершить много глупостей. Причем сделает это из самых лучших, благородных побуждений.
– Бертран… – вдруг окликнула она его нерешительно. – Тот человек… Ну, не тот, который приходил к воротам дома и за которым следила Соланж… Я имею в виду, не тот, который заказывал такси, чтобы проехать пять минут… А другой, которого я встретила в отеле, ну, такой, турист, одним словом… Мне кажется, что я где-то видела его раньше…