За стеной сна

Девяностый Дмитрий

Кража среди бела дня настолько потрясла Вадима, что на мгновение он опешил и потерял дар речи. Конечно, он знал о существовании воров и даже грабителей в Белокаменной, но наяву столкнулся с этим впервые. Через мгновение он уже, сжав покрепче портфель, пробивался через ту же толпу, за преступником. На ходу сказал красивой девушке, то сих пор беспечно держащейся за стойку, о том, что её обворовали и побежал на выход. Трамвай в это время, дребезжа, останавливался. Всё – согласно планам хитроумного вора, рассчитывавшего улизнуть с добычей и раствориться в многочисленных переулках северо-запада столицы.

Трофейный портфель ужасно мешал передвижению юного следователя, который ещё не закончив милицейской школы,

уже приступил к своим обязанностям. Секунда и портфель вознесся над головами, так молодой человек и продрался на выход. За ним, как в фарватере огромного теплохода, следовала и ограбленная красавица. Мысли Рогова занимал сбегающий ворюга, но он не мог не отметить стройности талии, пышности каштановых волос и лучезарных глаз случайной попутчицы. Он потерял пару драгоценных мгновений, дожидаясь, пока девушка спрыгнет с подножки трамвая. Ещё раз поразился её красоте, попросил подождать его тут, не сходя никуда с этого места, вручил объемистый портфель, а сам ринулся за улепётывающим вором.

Тот не бежал, а просто стелился по земле. Роста среднего, лица незапоминающегося. Именно такое должно быть у воров и у сыскарей. И те, и другие просто обязаны влачить неприметное существование, не вызывая особых эмоций в первых встречных. Вор иногда оглядывался и бросал на преследователя насмешливый взгляд, мол, вряд ли ты догонишь меня, паря, и не от таких удирали. Но тут он ошибся и ошибся очень серьёзно.

В милицейскую школу слабаков не берут. Это первое. А во-вторых, Рогов являлся чемпионом своей школы в беге на все дистанции. Ни в спринте, не в стайерских дистанциях никому пальмы первенства не отдавал. Мешали бежать только эти модные узкие штиблеты, но постепенно Вадим приноровился и к ним, хотя мозоли в результате сумасшедшего бега всё-таки натёр. Расстояние стало неумолимо сокращаться. Вор уже не насмехался над ним, а молча добавил скорости. Но силы его иссякали с каждым шагом. Видать, бедолага, ещё не завтракал, рассчитывал подкрепиться после удачной поездки на трамвае, но не тут-то было. Преступник оглянулся, смерил дистанцию, затем приняв трудное решение, запустил руку в карман, вытащил бумажник и, плюнув, сбросил его, словно ящерица – хвост.

Рогов решил довольствоваться достигнутым. Кошелёк взял, а беглеца оставил в покое. Всё-таки не те туфли, не та одежда, да и на занятия уже опаздывал.

Красивая незнакомка ходила взад-вперёд с его тяжёлым портфелем.

– У вас что, там кирпичи, что ли? – недоуменно спросила она Вадима, когда тот, задыхаясь, весь потный, вернулся с утренней пробежки за чужим кошельком.

– Книжные кирпичи, точнее если выразиться, – ответил он, улыбаясь.

К такой красавице он ни за что бы не решился подойти. А вот судьба сама вручила такой великолепный шанс. Он с удовольствием продемонстрировал ей отнятую у вора добычу.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – сказала девушка. – Меня зовут Наталья.

– Вадим, – представился и молодой человек.

Так благодаря трамвайному вору и произошло их знакомство.

Юноше в ней всё казалось очаровательным: и печальные глаза, и ласковая улыбка, и потрясающие знания в музыке и литературе, то, как она одевалась, скромно, а вместе с тем, изысканно.

Они встречались по вечерам и бродили в полюбившемся им парке «Сокольники», недалеко от дома Наташи, где она жила вместе с мамой.

Вели, как водится разговоры. Как-то речь зашла о теории Дарвина, и Вадим заявил: люди были глупцами, что верили в сотворение человека некой мистической силой.

– А как же, по-твоему, появились люди? – спросила девушка.

– От обезьян, Дарвин доказал, – как нечто само собой разумеющееся, произнёс молодой человек. – Все наши предки произошли от приматов.

– Твои, может, и произошли от обезьян, а мои – нет, – лукаво улыбнувшись, парировала Наталья.

Вадим

промолчал, только тоже засмеялся в ответ. Ведь он не мог даже на миг предположить, что девушка, с которой он вместе сейчас гуляет, может даже гипотетически верить в Бога. Разве не знает каждый советский школьник, что религия опиум народа, и её придумали богачи и попы, чтобы держать в страхе и подчинении бедняков?

Однако дальше случилось и вовсе невероятная история. Как-то в воскресный день, Наташа, как будто случайно, затащила его в церковь. Сам он никогда в жизни не посетил бы храм, а тут какая-то волна подхватила и втолкнула прямо в логово фанатиков и мракобесов, как в школе называла верующих классная учительница.

В дневное время мракобесов оказалось немного. Храм пустовал, лишь пара старушек да какой-то пожилой седовласый мужчина молились, стоя возле зажжённых ими же свечек. В темноте Вадим не сразу заметил маленькую старушку, сидящую за столиком, где лежали свечки в узеньких коробочках. Наташа подошла к ней и приобрела парочку. Вдвоём они подошли к иконам с изображением Иисуса Христа и Богородицы, как позже объяснила ему Наталья, и тоже зажгли свои свечки. Наталья пробормотала что-то про себя. «Неужели молится?» – с ужасом подумал Вадим.

«Надо же, в четырёхмиллионной Москве встретить девушку, которая ходит в церковь, а ещё и молится!» Словом, Наталья всё время чем-то его поражала. Но с ней ему всегда было легко, девушка привлекала его остроумием, живостью характера и ясным взглядом на вещи, который тоже часто ставил в тупик обыкновенного советского парня-комсомольца.

Некоторые идеологические разногласия до поры до времени не мешали развиваться романтическим настроениям. Напротив, страсть Вадима разгоралась всё сильнее, и всё закончилось тем, что однажды вечером молодой человек остался в её квартире. Мама Наташи уехала в Торжок, к сестре на свадьбу сына. Звали и Наталью, но та отказалась. Потом Вадим думал, стараясь понять, не спланировала ли она всё заранее. Но это свидание оказалось для него роковым. Девушка забеременела, а когда он узнал об этом, приехал и хотел сделать предложение, она начала его избегать. А затем и вовсе куда-то исчезла… Мать Натальи, строгая женщина, которую Вадим откровенно побаивался, не захотела с ним даже разговаривать, и куда уехала Наталья, не сказала. Видимо, во всех злоключениях дочери, винила именно его. Хотя в чём его вина? Он искренне любил Наталью, и хотел на ней жениться. А теперь её нет. В чём причина бегства? Ну, допустим, он привлечёт на помощь всю милицию города Москвы и даже Советского Союза, и что? Вдруг она по какой-то причине не хочет его видеть? Но почему? Такие мысли терзали его всё время. Он гнал их от себя, но они возвращались к нему австралийским бумерангом.

И вот теперь странный человек, словно ясновидец, вытаскивает откуда-то то знание, которое он сам от себя хотел спрятать. И в то же самое время в нём вдруг затеплилась слабая надежда…

Илья улыбнулся, посмотрев на растерявшегося Вадима. Потом снова взглянул на дорогу, дотронулся до руля.

– Скоро всё сам поймешь, – негромко сказал философ.

Прошло минут сорок, и вот они уже оказались за городом. Здесь Илья опять остановился и огляделся. Взглянул и на лунный календарь, эту книгу, что лежала неподалёку.

– Да, северо–запад. Только это направление подходит, иначе сон был бы в другие лунные сутки, – сделал вывод Илья. – Думаю, ещё полчаса и скоро ты всё увидишь.

Снова загудел мотор. Вскоре асфальт сменился на грунтовку. В летнюю сухую походу тут машина шла довольно плавно, хотя на ухабах порой и потряхивало. Да и пыли поднималось немало.

Впереди показалось кладбище, и Вадим вдруг почувствовал тревогу. Нет, он не боялся привидений и мертвецов. Но странное чувство вдруг возникло в нём – будто он уже видел когда–то это место.