За сто миллиардов лет до Большого Взрыва
Шрифт:
— Однако человек и здесь изловчился. Он искусственно продлил свою жизнь…
— Что–то я об этом впервые слышу…, — осторожно заметил Егор.
— Не абсолютно, а относительно. Время осталось то же, но люди разбили его на годы, месяцы, недели, дни, часы, минуты и секунды. И разбив свою жизнь на маленькие отрезки, части и частички, они научились сполна их использовать, вплоть до мгновений.
— И что это дало, — не совсем понял Егор.
— Увеличение производительности труда, если сформулировать очень кратко. И ускорение темпов научного прогресса. Если, например, семьсот лет назад минута, в масштабах планеты ничего
Егор застыл, восхищенный простотой действий, давших такие плоды.
— Но, самое главное, заключалось не в этом, — малыш загадочно улыбнулся.
— А в чем же?
— Ненасытные пожиратели космоса поняли, что люди открыли некоторые законы времени.
— Законы времени? Но, причем здесь время? – удивленно вскричал Егор.
— Время – единственное, что неподвластно Темному веществу. Время, которое соединяясь с Пространством, создает Движение. А Движение обеспечивает последовательное расширение Вселенной, которая сейчас пока раздувается, как воздушный шар, но, дойдя до определенного коллапсического состояния, начнет вновь быстро сжиматься…
— И превратится в итоге в бесконечно малую точку.
— Совершенно верно. И при этом вся живая и неживая материя погибает безвозвратно, в том числе и Темная материя.
— Но затем вновь происходит Большой взрыв, — сказал Егор, — и Вселенная снова начинает расширяться.
— Не совсем так. Большой взрыв был самым первичным, когда Создатель запустил Юлу и привел материю в движение.
— А потом?
— Потом Создателю удалось сделать модель автоматически пульсирующей Вселенной. И эти циклы: сжатие до точки и расширение до бесконечности происходят постоянно – один раз в сто миллиардов земных лет.
— То есть Создатель сделал все, для того чтобы не дать Вселенной погибнуть?
— Именно так. И эта пульсация не дает времени Темному веществу захватить полностью все пространство.
— Значит Время…, — ужасная истина, наконец, дошла до Егора.
Он вскочил и приложил кулаки к своим вискам, сжимая их и, как бы препятствуя истине вырваться наружу.
— Они хотят остановить Время! – вскричал он.
— Да, — сумрачно произнес малыш, — и, если Время остановится, то Материя перестанет находиться в движении. Процесс пульсации прекратится.
— И все застынет…
— Увы. Материя перестанет в полной мере быть таковой и будет превращаться сначала в Черные дыры, а затем и в Темное вещество. Вся Вселенная станет Темным веществом и навечно застынет. Жизнь уже никогда не возродится…
Егор сокрушенно покачал головой и закрыл глаза. Он попытался представить себе этот чудовищный космический катаклизм и не сумел. Разум отказывался верить в услышанное. Слова, зафиксировавшись в памяти, никак не могли преобразоваться в образы, поскольку картина была попросту невообразимой.
— Таким образом, с нашей помощью они намерены полностью уничтожить существующую Вселенную? – наконец, глухо спросил он.
— С нашей помощью и с участием Создателя.
— И что же Создатель?
— Создатель не позволит этому случиться. Для этого он и создал
— А, как ты доберешься до Создателя?
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Я не знаю самой сущности способа перемещения в пространстве, — поправился малыш. – С помощью того самого луча, по которому Создатель направил информацию, случайно попавшую на твой телескоп…
— Случайно ли, — усомнился в душе Егор, а вслух спросил, — как именно?
— Создатель объяснил только в общих чертах…
— Он пришлет за тобой космический корабль?
— Если бы…, — печально усмехнулся малыш. – Нет, космические межзвездные корабли невозможны в принципе.
— Невозможны? – Егор не просто поразился, но даже обиделся за земную науку и инженерию.
— На то есть множество материальных причин.
— Но мы, земляне, уже построили космические корабли, которые преодолели не только земное притяжение, но и притяжение Солнца. Некоторые из них ушли за пределы солнечной системы.
— С их смехотворной скоростью даже до ближайшей звезды Альфа Центавра – Проксимы они будут добираться сотни тысяч лет.
— Скорость будет увеличена, — уверенно произнес Егор.
— Конечно, будет, — спокойно согласился малыш, — но у нее есть свой материальный предел – скорость света. Достигнувшее ее тело просто превращается в энергию без всякой перспективы дальнейшего увеличения скорости.
— Ну, пусть – с околосветовой, — не сдавался Егор. – Все равно долетим.
— Скорость света, — мягко констатировал малыш, — почти триста тысяч километров в секунду. А световой год, в переводе на земные расстояния, составляет около 9,5 триллиона километров. И является величиной в общем–то смехотворной в масштабах Вселенной. До той же Проксимы 4,3 световых года. А сегодня земные корабли могут передвигаться со скоростью около шестнадцати, даже не тысяч, а просто шестнадцати километров в секунду. Но суть не в этом…
— А, в чем же?
— Даже двигаясь со скоростью света, до ближайших звездных систем придется лететь многие десятки лет. Да еще и назад возвратиться – иначе сам полет теряет свой смысл.
— Человек научится жить гораздо дольше, победит все болезни, — упрямо сказал Егор.
— Хорошо, — согласился малыш. – Но где взять столько энергии… Я уже не говорю, как ее аккумулировать или сконцентрировать на корабле. Для получения такого количества энергии потребуется превратить в нее всю планету… Впрочем, возможно, требуемая энергия будет даже сопоставима со всеми запасами Солнца, а то и всей солнечной системы.
— Научимся, — уже не так уверенно произнес Егор.
— Научимся, — эхом откликнулся малыш. – Но есть еще самая главная преграда.
— Какая?
— Само преодолеваемое пространство. Космос не пуст, это не вакуум в чистом виде. Он заполнен различными мелкими частицами, камушками, песком, пылью, межзвездным газом.
— Но они крайне разрежены в пространстве.
— Да. Но не будем забывать, что кораблю за одну секунду придется преодолевать триста тысяч километров. Расстояние не маленькое даже по космическим масштабам. И пусть на один километр пути встретится хотя бы по пылинке… Представляешь? Космический корабль будет подобен рыбе, пытающейся продраться сквозь твердый металл. Он мгновенно сгорит или взорвется.