За Тихим Доном
Шрифт:
Вскрикивает, когда я усаживаю её до упора.
— Ты меня проткнёшь, Шолохов. Я не шашлык, — хитро посмеивается.
— Тогда сама... — убираю руки за подголовник.
Маша начинает осторожную скачку. Медленно вверх-вниз...
Ааа, сука, как круто!
Глаза сами закрылись, только чувства и оголённые нервы, по которым ток.
Её срывает, начинает приседать до упора, поглощая всего. Дикие стоны от нас обоих.
Переплетаемся пальцами.
Пытаюсь открыть глаза и посмотреть
Хватаю за затылок и ловлю её поцелуй. Губы солёные от пота. Ммм...
Дыхание сбивается, и мы дышим через раз. Взрываемся одновременно.
Я впиваюсь пальцами в её бёдра и насаживаю глубже, а она бьётся в оргазме с криками.
Расслабляет. Откидываю спинку назад и закрываю глаза.
Машка сверху, водит пальчиком по моему лицу.
— Не верь никому... Ты лучший.
Глава 27
Шолохов словно заполняет собой всю комнату — такой большой.
— Не для тебя этот дом, — смеюсь, осматриваясь по сторонам.
— Мы всё равно здесь ненадолго, — ставит коробки на стул.
Домик небольшой. Но внутри всё чистенько и аккуратно. Сразу видно, что жила старушка. Скатёрки, салфеточки, фотографии старые в рамках на стене.
На столе пульт от телевизора.
Раньше я его редко смотрела, но сейчас это словно восьмое чудо света. Листаю каналы, останавливаюсь на каком-то комедийном сериале.
— Я в магазин сгоняю. Что тебе купить? — обнимает меня сзади Роман и целует в шею.
— Не знаю... Вкусненькое... — не отрываю глаз от экрана. — Булочки хочу... С маком.
— С маком... Ладно, — скользят в голосе нотки раздражения.
Ну какого ху... дожника?!. Обиделся.
— Стой! — хватаю его за руку у двери. Тяну к себе. — Не обижайся. Просто я словно впервые его вижу.
— Неделя прошла...
— Целая неделя, — прижимаюсь к нему, чмокаю в грудь над вырезом майки.
Приподнимает меня в воздух и целует. Я только безвольно болтаю ножками и цепляюсь за его плечи.
С неохотой ставит меня на пол и ещё раз легко целует перед уходом.
Ох, мамочки... Что ж так кроет-то от него?!
Достаю вещи из коробок и перекладываю в шкаф.
Сзади скрипит половица.
Вернулся?
— Что-то забыл?
Но это не Шолохов. На пороге комнаты стоит Юля с тарелкой, накрытой полотенцем с ручной вышивкой.
— А Ромы нет? — неуверенно.
— Нет, он ушёл в магазин, ему купить что-то срочно понадобилось.
— Я пирог с капустой принесла... Зоя Тихоновна сказала, что он любит. Сама испекла, — с гордостью.
— Молодец! А я не умею пироги печь. И вообще плохо готовлю, — продолжаю
— Что тогда вы едите? — ставит тарелку на стол, садится на стул напротив и наблюдает за мной.
— У меня замечательный мужчина, который отлично готовит, — вздыхаю с улыбкой.
— Когда-нибудь ему это надоест, — скользит в голосе грубость. — Мама говорит, что любовью сыт не будешь.
— Правильно мама говорит... Но думаю, что к тому времени, когда нас затянет бытовуха, я научусь. А может и не затянет. Шолохов непредсказуем...
— Вы давно вместе? — после долгой паузы.
Улавливаю ревность в её голосе.
— Нет. Недавно... Но он долго за мной ухаживал. Если это можно так назвать...
— Любите его?
Да, блин! Откуда я знаю?! Секс с ним охренительный. Но любовь ли это?..
— Мне сложно сказать... — увиливаю от ответа.
— Понятно... Я пойду. Мама ждёт.
— Пока...
Она вся сжимается перед уходом. Не устроил её мой ответ.
— Привет, мелкая! Как дела? — сталкивается с ней в дверях Рома.
— Лучше всех! — грубо.
— Чё это с ней? — смотрит на меня.
— Без понятия, — пожимаю плечами. — Пирог тебе принесла. Сама испекла.
— Пирог? — смотрит в окно на уходящую Юлю.
— Да. Подкармливают тебя тут, — бросаю всё и обнимаю его.
Он ставит пакеты на стол и прижимает к себе.
— Она влюблена в тебя. Это и слепой разглядит.
— Маленькая она ещё, — целует в шею.
— Для тебя — может быть. Но у неё сейчас возраст, когда гормоны бурлят. А ты для неё герой.
— Забудь про неё, — прикусывает мочку уха. — Я девушками её возраста не интересуюсь.
— А какими интересуешься? — в шутку пихаю его.
— У меня только одна на уме. И она сейчас в моих объятьях, — приподнимает и идёт в сторону спальни.
— Шолохов, ты ненасытный. У нас уже сегодня было два раза, — смеюсь.
— Бог троицу любит...
Ромка на кровати звёздочкой. Я сверху. Пальчиком рисую узоры на его спине. Каждый раз, когда касаюсь шеи, он сокращается.
— Перестань! — глажу ему ёжик волос на затылке. — Щекотно... Мурашки до пяток...
— Терпи, — целую в то самое место.
— Маша... Брр...
Смеюсь и скатываюсь с него.
— Надеюсь, здесь есть что-то наподобие душа?
— Да, в саду. Летний...
Переворачивается на спину.
— Вместе? — играет бровями.
— Э, нет. С тобой там места будет мало. Соседки и так косятся через забор.
— И пусть. Нам-то что?
— Шолохов, я не привыкла жить напоказ. Мне интим нужен, — стягиваю простынь и заворачиваюсь.