За Тихим Доном
Шрифт:
— Не так просто убить человека, Машенька, — веду головой то в одну сторону, то другую, похрустывая шейными позвонками. — Для этого нужно обладать холодным разумом и ненавидеть людей. Или очень сильно любить...
Она округляет глаза, думая, что я готов на её убийство.
— Успокойся. Я не буду тебя убивать. Ты мне живая нужна.
— Для чего?
— Любить... Зачем ещё...
— Шолохов, обратись к врачам. Ты больной. Я устала тебе повторять — между нами ничего не будет. Ты мне омерзителен.
—
На мою голову с глухим звоном обрушивается что-то тяжелое. В глазах мутнеет от боли, и появляются красные пятна. Прежде чем отключиться, я поворачиваюсь к Маше и вижу её с чугунной сковородой для гриля в руках. А ещё её огромные синие испуганные глаза.
А дальше всё... темнота...
— Ай...
Хватаюсь за ужасно ноющую голову, очухиваясь на полу кухни.
Протягиваю руку к затылку, где боль самая сильная. Огромная шишка и что-то липкое.
Кровь... Смотрю на свои испачканные пальцы.
— Маша...
Не слышу почти свой голос. Просто хрип, царапающий горло.
Цепляясь за ручки шкафов кухонного гарнитура, поднимаюсь и, перетаскивая ватные ноги, иду к холодильнику. Достаю какой-то пакет из морозилки и прикладываю к гематоме.
Блядь... Не слабо отоварила по башке...
На сто процентов уверен, что её уже давно в квартире нет. Ключ, который положил, когда пришли, из кармана исчез.
Сколько я валялся без сознания?
Почти час... Показывают наручные часы.
Пиздец...
Что вообще со мной происходит?
Я слетел с катушек, как долбанный Чикатило. Клинскую перепугал до потери пульса.
Может она права и мне нужна помощь специалиста? Разве так можно любить? По-зверски... Я же готов разорвать любого соперника. Это ненормально.
Подкатывает тошнота. Похоже, у меня лёгкое сотрясение. Бывало уже, так что знаю эти ощущения.
Закидываю пару таблеток обезболивающего и падаю в кровать. В висках пульсирует боль, затылок жутко ломит. Кажется, что внутри головы кто-то копошится.
Это надо же...
Усмехаюсь.
Не побоялся ножа, а вырубили каким-то куском железа.
Лошара ты, Тихий...
Тебя на татами уложить не могли, а тут хрупкая маленькая девчонка со сковородкой с одного удара. А говорят — против лома нет приёма.
— Ты чего такой помятый? — смотрит на меня Лёшка утром в универе.
— Ночка весёлая была...
— Бухал? Почему без меня? — с упрёком.
— В догонялки играл. И тебе там было не место.
— Опять Марию Сергеевну шугал? Дон прекращай! Тебе баб мало? Что ты до неё докопался?
— Миха, давай без твоих нравоучений! И так башка трещит... Вспомни себя, как ты за Соней
— Так я не вёл себя как шизоид. А ты реально из-за преподши ёбнулся. Не удивляйся, если она в один прекрасный день сбежит из города.
— Найду.
— Дебил! — бросает друг в сердцах и уходит.
На пару социологии вместо Маши приходит Варданян читать лекцию, объявляя, что Клинская заболела.
Леший бросает на меня многозначительный взгляд.
Понял, да?
Заболела...
А может, сбежала?.. От тебя подальше...
Глава 23
Маша спит, тихо посапывая мне в плечо. Улыбается во сне. Это от счастья или удовлетворения? За ночь все соки из меня выжала. Я опустошён... Но это ненадолго.
Уже чувствую, как внутри медленно поднимается волна горячей крови, разливающейся по венам, от воспоминаний как она стонала и отдавалась мне. И если бы не мысли в голове, что ей нужно отдохнуть после бессонной ночи, то взял бы прямо сейчас.
Машенька, моя любимая Машенька...
Рука тянется к волосам, которые упали на лицо и прилипли, поправляю их, открывая милое, почти детское, личико. И не скажешь, что она старше меня на пять лет — девчонка совсем.
Она возится и поворачивается на другой бок, выгибаясь, открывая спину и немного попу.
Ррр... Желание впиться в неё пальцами очень сильно. А ещё отыметь не в ту дырку...
Беги, Тихий, отсюда...
Пока опять крышу не снесло. У тебя ещё дела на сегодня в посёлке запланированы. Медленно, чтобы не разбудить Клинскую, встаю с кровати.
Матрас скрипнул. Сука, продавец говорил, что он бесшумный. Ещё и жесткий. Вернуться и голову ему оторвать?
Но Маша только откинулась на спину и раскинула руки.
Блядь-ь... Зависаю, глядя на её обнажённую грудь. В голову с шумом ударяет кровь. А по телу ползёт электричество.
Вали! Пусть спит.
Смываю с себя весь пот, что вышел из меня за ночь. Я, наверное, пару килограмм сбросил. Есть какая-то лёгкость в теле. Или это я на крыльях любви летаю?
Надеваю свободные белые штаны. Застёгивая пуговицы на рубашке, услышал, как с кровати поднялась Маша.
— Куда ты такой красивый? — смотрит сонно, заворачиваясь в покрывало.
— Надо съездить в посёлок, купить продукты и горючку для генератора.
— Подожди немного... Я с тобой...
— Нет, Маша. Ты останешься здесь. — Жёстко.
— Что? Почему? Боишься, я начну помощь просить и рассказывать всем про моё похищение?
— Не боюсь, — обнимаю её за плечи. — Мне нужно съездить ещё в одно место. Там я должен быть один... И потом тоже нужно время...
— Хорошо...
Она всё поняла…