За тридевять земель
Шрифт:
Но он ответить не успел, потому что вмешалась Инга:
— А я всегда знала, что она — ведьма. И даже это не скрывает. Помните, я на втором курсе на кафедре подрабатывала, как раз, когда хотели тесты по Гражданскому Кодексу вводить, чтобы мы номера статей наизусть знали? Ну вот, обсуждают-обсуждают, почти утвердили, а она встала и говорит: — А Баба Яга против. — И вышла. И всё, никаких тестов!
Все рассмеялись, а свежеиспечённый министр, обиженный, что такую информацию до него не донесли, тем не менее теорию заговора
— А вы знаете, очень похоже на правду. В Кощевом царстве всего два гостевых терема поставили, ВИПовского уровня, и домик для охраны там, и обслуги. И приезжают там в ночи ну очень важные люди. Я сам двух наших олигархов видел. А в Тридевятом аж целый туристический посёлок отгрохали, и продолжают строить. И портретик я у Кощея в кабинете видел, одной дамы прекрасной, с косой и в сарафане. Между прочим, наша Вася на неё очень похожа.
Инга сморщилась и предположила, что если в сарафан с кокошником одеть хоть Ренара, хоть Гришу — они тоже на русскую красавицу станут похожи. А вопросы её интересовали совсем другие:
— А какие олигархи там засветились? Известные? И Кощей, он какой? Прямо скелет с короной?
Анатоль засмеялся:
— Ну, скелет у него точно есть, но с мясом, кожей и всем прочим. И с мышцами зачётными. Нормальный мужик, симпатичный. А про визитёров, извини, не расскажу, клятву волшебную давал, так что даже если бы и захотел — не получится. Могу только намекнуть: известные, но не нефтяники. Один — по металлам, второй — по лесу.
Василиса вздохнула:
— Плохо. Если они найдут способ пошире ворота открыть…
— Так этим в основном и занимаются, и здесь, и там. У них там все переходы на монетах-вездеходах построены, а через них не больше пяти человек за раз могут пройти, а машины вообще не пропускает. Вездеходы — это…
Бросив на стол пачку тоненькую стопку пятитысячных купюр и четыре серебрушки, Ренар подвинул их Василисе:
— Хорошо, что Анатоль напомнил — вот, дядька Мирон твою долю от первого каравана передал, я часть по своим каналам обменял. Этот как раз и были хорошие новости.
Повернувшись к Анатолю, он насмешливо объяснил:
— Про вездеходы некоторые не только знают, но на них и зарабатывают.
Анатоль аж взвился:
— Откуда они у тебя? Какой Мирон, зачем ему отдала? Ты хотя бы догадываешься, дурная голова, сколько они стоят? Местные наотрез отказываются продавать, а Кощей для исследований всего две штуки выделил.
Василиса прибрала деньги и спокойно ответила:
— Монета — от бабушки. Я как раз на днях к ней еду, чтобы выяснить, от куда они берутся. И как ваши исследования, разобрались, как монеты работают?
— Мы даже не поняли, из чего они сделаны. Отковыряли от одной кусочек, да какой там кусочек, молекулу, и всё, работать перестала. А у бабушки ещё есть? Ты даже не представляешь, сколько она заработать может.
— Так ты и на олигархов подрабатываешь, многостаночник ты наш? — вмешался Григорий. — Давай, ты потом будешь Василису разводить, сейчас нужно с информацией закончить, и идти к экзаменам готовиться. Вась, что там нам ещё нужно знать? Главное, расскажи, что это за зверь у тебя диковинный?
Девушка щёлкнула пальцами, и Ликси недовольно сползла с Гришиного плеча, потопталась на столе, крутанулась, и тут же спряталась под кроной возникшего на столе дуба.
Переждав дружное «ох», и предотвратив попытку Инги сорвать листик, Василиса объяснила:
— Вот. Посадила говорилку, а он на следующий день и вырос. И даже плоды принёс.
Она сняла серьги, одну положила на стол, а другую протянула Григорию:
— Никифорова велела одну тебе отдать. Я даже не пробовала, работают они или нет.
— А мне? — капризно протянула Инга.
— А тебе — из следующей партии, если она будет. Давайте лучше попробуем, работают они здесь или нет.
Подготовка к экзаменам была забыта, и народ приступил к экспериментам. Ни друг друга, ни Ренара вызвать не удалось: жёлуди мелко вибрировали — и всё. Дядька Мирон отозвался мгновенно, искренне обрадовался и завопил, что ждёт и Асеньку, и её друзей, и денег скоро ещё подошлёт, и вот такущий окорок закоптил. При этом от эмоционально притоптывал и разводил руки, показывая размер окорока, что выглядело крайне забавно, потому что изображение представляло собой фигурку, по размерам сопоставимую с Ликси.
Мах коротко буркнул, что летит на турнир, и потом свяжется, но, если что срочное, так он готов. Гришин знакомый контрабандист был сильно пьян и настоятельно потребовал, чтобы его лучший друг немедленно подгребал в «Свинью и скрипку».
Неисследованными остались только возможности местной связи — за неимением известных абонентов. Григорий задумчиво потёр нос, почесал затылок, потом по-хулигански улыбнулся и, пробормотав «безумству храбрых» — потёр свой жёлудь и, сделал умное лицо и громко произнёс:
— Никифорова.
Ничего не произошло. Григорий немного расслабился, пожал плечами и повторил:
— Никифорова, профессор.
В следующую секунду Ликси, с интересом наблюдавшая за переговорами и даже попытавшаяся схватить лапой миниатюрного Маха, спряталась под дубом. Ренар вместе со стулом попытался отодвинуться от стола, Инга взвизгнула, а Василиса застыла: рядом с кофейной чашкой, чуть превосходя её ростом, возникла Никифорова — в какой-то чёрной хламиде, и крайне раздражённая. На заднем плане просвечивало огромное дерево, под которым сидела неприятного вида старуха. Никифорова оглядела вскочивших ребят, перевела взгляд на вскочившего Гришу и сухо спросила: