За великую трассу
Шрифт:
Иван Иванович припомнил все, что заметил на протяжении последних дней в поведении Боброва и, прищурив свои умные, проницательные глаза, сдержанно и как будто выпытывающе произнес:
– Так значит летим, Петр Васильевич?
Он перевел затем взгляд на Виктора Сергеевича.
– Знаете, товарищ Дрозд, наш коллега Петр Васильевич скоро будет сам водить ракету. И мне думается, для ученого это очень полезно…
Бобров заметно смутился от этого комплимента. Стараясь не выдать своего волнения, он как можно спокойнее ответил:
– Конечно, полезно. Мало ли что может случиться
Денисов был доволен, что, наконец, и Боброву найдется серьезная работа - исследование нового спутника Земли. Перед путешествием на Малую Луну он познакомился с его трудами и был обрадован смелой постановкой Бобровым ряда научных проблем по геологии и их решением.
А вот познакомился лично с человеком, и прежнее хорошее впечатление о нем исчезло. Однако будущее должно показать… Возможно, он, Денисов, и ошибается. Бобров, наконец, окунется в свою любимую работу, и тогда он покажет, чего стоит…
Перед сном члены экспедиции совершали прогулку. Очень интересно было, включив реактивные моторчики, летать друг за другом в черной беззвучной пустыне, взбираться на крутые стеклянные полусферы оранжерей, удаляться от Малой Луны и догонять ее. Кроме того, любопытно было наблюдать, как медленно рос, увеличивался огромный голубоватый серп Земли, превращаясь в шар. Величественный, грандиозный, он занимал значительную часть неба, сиял ярко, придавая небу необыкновенное великолепие.
Малая Луна летела вокруг Земли, с запада на восток, совершая замкнутые круги со скоростью около восьми километров в секунду. Солнечный день на ней продолжался немногим больше часа, затем искусственный спутник вступал в тень Земли. За земные сутки день и ночь для жителей Малой Луны наступали около двадцати раз. Уменьшение скорости даже на несколько сот метров в секунду неизбежно вызвало бы снижение Малой Луны, и она через некоторое время упала бы на Землю. Вот почему на космическом острове установлены специальные реактивные двигатели, которые через каждые четыре недели восстанавливали частично утерянную скорость ракетной станции.
Находясь на искусственном спутнике, нельзя было заметить его движения в космическом пространстве. Здесь терялось ощущение скорости. Казалось: куда-то летят, торопятся Луна, Солнце, созвездия и тысячи сверкающих звезд, а надземный остров остается неподвижным.
Это и понятно. Когда сидишь в вагоне экспресса, также не замечаешь его движения. Видно лишь мелькание телеграфных столбов, деревьев, придорожных зданий, полей…
После прогулки все направились ужинать. В столовой, как всегда, завязалась оживленная беседа. Было приятно после напряженной работы сидеть без скафандров, рассказывать интересные новости, слушать шутки и смех. Первые жители космической ракетной станции проводили свое время строго по земному расписанию.
На девять часов вечера была назначена демонстрация кинокартины «Путешествие на Луну». Олегу не сиделось за ужином. Он все порывался выйти из-за стола, но отец всякий раз удерживал его, сажал на место.
– Чего спешишь?
– говорил он ласково.
– Это старый фильм. Вот скоро мы снимем полет на Марс, на Венеру. Тогда, брат, будет что посмотреть…
Бобров сидел рядом с
Хлебникова лететь отказывалась, ссылаясь на загруженность работой.
– Слушайте, это же будет историческая поездка!
– горячо воскликнул он.- Я разработал метод отбуксировки этой миниатюрной планеты на Землю. Заходите ко мне, я объясню.
– Не понимаю, - пожала плечами Надежда Хлебникова.
– Зачем ее доставлять на Землю, если это превосходная межпланетная станция?
– Но мое предложение, как мне показалось, одобрил Иван Иванович. Так что знаете…
Олег невольно прислушался к их разговору и очень заинтересовался предстоящим полетом на новый спутник. Посмотреть своими глазами, как ученые будут буксировать ракетой каменную гору - это же мечта! Мальчик подсел к геологу и тронул его за руку. Бобров от неожиданности вздрогнул и резко поднялся.
– Петр Васильевич, а меня возьмете с собою?
– спросил Олег.
– Обязательно, - ответил Бобров, снова усаживаясь и внимательно вглядываясь в мальчика.
– Только условие: если отец отпустит тебя.
– Хорошо, я спрошу у него.
Олег стал допивать чай. Наблюдая за Бобровым, он невольно подумал: почему от обычного прикосновения вздрогнул Петр Васильевич? Ведь так бывает только с настороженными людьми. Чего здесь Бобров мог остерегаться? Может, у него нервы не в порядке? Странно…
Ужин был закончен. До начала демонстрации кинокартины оставалось еще около часа, и все разошлись пс своим комнатам.
Комната, в которой жил Олег с отцом, стала уже хорошо обжитым уголком. Все здесь было расставлено в определенном порядке, ничего не было лишнего.
Олег открыл гардероб и повесил свой космический костюм. При мягком, голубоватом свете он вдруг заметил, как внизу закачался какой-то черный продолговатый брусочек. Мальчик схватил его рукой, осмотрел со всех сторон и удивленно воскликнул:
– Папа, посмотри!..
Виктор Сергеевич взял находку сына, с минуту разглядывал ее, потом нажал на какую-то пружинку. В воздух неожиданно высыпалось несколько медных патронов.
– Патроны?!
– Олег поймал один из повисших в воздухе патрончиков и вопросительно уставился на отца.
– Это твои? У тебя есть пистолет?
– Нет, сынок, это не мои, - мрачно ответил отец.
– Оружие здесь носить строго запрещено.
– А вот видишь, у кого-то есть!
С помощью Олега Виктор Сергеевич заложил назад в обойму патроны.
– Да… Дела очень серьезные, Олег, - сказал он после некоторого раздумья.
– Патроны, оказывается, не наши, а иностранного образца… Но об этом ты пока никому не говори. Хорошо?
– Хорошо, папа.
Отец раскрыл портсигар, достал папиросу и долго не прикуривал ее. По этой привычке Олег определил, что отец сильно встревожен. Наконец, прикурив папиросу, Виктор Сергеевич подошел к телефону.
– Иван Иванович! Вы заняты? В кино собираетесь? Я по очень важному делу. Иду… - и торопливо повесил трубку.