За все грехи
Шрифт:
На площади появляется бывший министр Альфредо Барезотти, держа под руку девятнадцатилетнюю Чечилию Белломо, Мисс Венето.
Он обнимает ее за талию, хотя рука скользит немного ниже, опускается сбоку к попке и ныряет в карман джинсов.
– Что ж, это их дело, – шумно выдыхает Линда.
Местные сплетни она может выдержать не больше десяти секунд.
– Ну уж нет, дорогая, это и мое дело! – кричит Валентина, мигом почувствовав свое участие. – Эта шлюшка едва не украла у меня программу! Клянусь, я ее на дух не переношу!
Голос
– Мы едва не подрались…
Она переводит дух и растягивает губы в недоброй усмешке.
– К счастью, директор канала сразу понял, что это второсортный товар. Теперь она переключилась на это чудовище Альфредо Барезотти. Неужели непонятно, что он больше ничего не стоит? К тому же – ты ее видела?! На нее же без слез не взглянешь…
Спустя мгновение на площади появляются Людовико и Аличе с рабочими сумками через плечо.
«Ох уж эти коллеги, – думает Линда, – они получают почти физическое удовольствие, влезая во все дела; приходят ни свет ни заря и уходят намного позже Бози – наверняка и в компьютерах копаются».
Линда приветственно машет им рукой – теперь уж ничего не поделаешь, они ее заметили.
– Выпьете чего-нибудь?
В другой ситуации она бы ни за что этого не предложила, но сейчас ею овладела атмосфера праздника, царящая за столом.
Первой отвечает Аличе:
– На самом деле мы идем к профессору Борсато насчет обустройства кухни у него на чердаке.
Линда удивленно смотрит на нее.
– В такой час?
– Да, именно в такой час, – сухо отвечает Людовико.
– Ты ведь знаешь, если Борсато сказал прийти в определенное время, то только так и не иначе, – продолжает Аличе. – Он не передумает, как некоторые наши клиенты… – саркастически замечает она.
Удар ниже пояса от мультимиллионера Томмазо Белли еще не забыт. Аличе затаила злобу и решила, что это заговор против нее, – грязные игры коварной соблазнительницы Линды.
– Ну ладно, если вы торопитесь, я не настаиваю, – говорит Линда с фальшивой улыбкой.
Что думает Аличе, ясно без лишних слов. Но ее это не волнует. Пусть думает что хочет, кому какое дело! Ее совесть кристально чиста.
– Ну, пока, – прощается Аличе, бросая на Линду такой взгляд, что ей кажется, будто резко похолодало.
Людовико повторяет за ней, как попугай, «пока», не глядя Линде в лицо. Наконец с притворной вежливостью добавляет:
– До понедельника.
И непонятно, сердится он или разочарован.
Парочка коллег, тихо переговариваясь, удаляется. Аличе оборачивается и бросает на Линду взгляд, красноречиво говорящий, что она о ней думает.
– Какие у тебя ужасные коллеги… и лица такие скучные, – заявляет Валентина, взяв третий бокал со спритцем.
– Да нет, они, бедняги, просто трудоголики, – мягко отвечает Линда.
Она не из тех, кто тратит время, перемывая другим косточки. К тому
Только она вытащила iPhone из сумки, как неожиданно почувствовала, как по голени стекает струйка ледяной жидкости. Линда резко оборачивается и видит два хитрющих детских глаза, которые невинно смотрят на нее снизу верх, а пухленькая ручка, как трофей, держит раздавленный рожок.
Это Сара, дочка Марчеллы Фаччини, давней подруги Линды. Они вместе учились в начальной, а потом и в средней школе и всегда сидели за одной партой. Потом Линда поступила в классический лицей, а Марчелла – в лингвистический, и их дороги разошлись, но дружба осталось крепкой, несмотря на их разные жизни.
– Пласти, – говорит Сара расстроенно, ее черные блестящие глазки разжалобили бы даже палача на эшафоте.
Ей всего три года, а из нее уже вышла бы непревзойденная актриса. Линда смотрит на свои джеггинсы – на правой брючине красуется огромное жирное красное пятно – клубничное мороженое ни с чем не спутаешь. Она старается скрыть свое раздражение, но у нее не очень получается. Один ноль в пользу Сары.
Через секунду Линда смягчается, не успев рассердиться, смотрит с улыбкой на милое круглое личико и говорит:
– Ничего страшного. – Она наклоняется и треплет малышку за щечку. – Иди сюда, маленькая негодяйка, и поцелуй меня!
Сара, у которой глаза подозрительно блестят, подбегает и быстро целует Линду не один, а целых три раза.
– Вот и умница, – говорит Линда и теребит ее за щечку. – А где твоя мама?
Не успевает она договорить, как появляется стройная фигура мамы в платье до колен из голубого шелка, волосы завязаны в стильный хвост.
– Сара-а! Ну что ты натворила? – сокрушается Марчелла. – А ну сейчас же извинись!
Линда собирается сказать, что она уже это сделала, но Марчеллу уже не остановить.
– Вот придем домой – папа тебе задаст!
В голосе ее слышится угроза, но по тому, как она смотрит на дочь, видно, что это самая замечательная мама в мире, которая изо все сил старается казаться строгой. Она легонько шлепает Сару по попке, другой рукой качая коляску со вторым детенышем, Франческо, в костюме ангелочка, и одновременно нагибается к Линде, чтобы ее чмокнуть.
– Милая, прости! – Марчелла качает головой, глядя на двух своих детей. – Иногда они просто несносны!
Она слегка покачивается в своих босоножках, а потом шепчет ей на ухо:
– Ужасно хочется сбежать на какой-нибудь необитаемый остров…
Линда понимающе улыбается: она бы и с одним не справилась, не говоря уж о двоих.
– Как ты? – спрашивает Марчелла.
– Ничего, очень даже ничего, – с уверенностью отвечает Линда.
Она отходит на шаг от столика, где сидит компания.