За все спрошу жестоко
Шрифт:
Вечером в спальное помещение нахлынула толпа вернувшихся с работ зэков. Устали мужики, запылились и напотелись. А их еще на культмассовое мероприятие погонят, лекции придется слушать. А пока есть личное время, в порядок себя привести надо, под краном до пояса ополоснуться, шею отмыть, чтобы потом новый подворотничок пришить.
– А-а, Сэм, здорово! – обрадовался Семену Волынок. – Как там в ШИЗО?
Он сел рядом с ним на табурет, доверительно положил руку на плечо. И еще два крепких лба позади него встали. Молодые, накачанные.
– А что там не так? – с невозмутимым видом Семен убрал его руку со своего плеча.
Он,
– Сидишь себе и шизеешь потихоньку.
– Где-то я это уже слышал, – расплылся в улыбке ореховский. – От тебя и слышал... Это тебя на шизу так пробило?
– Не понял, – холодно глянул на него Семен. – Объяснись.
– Ну, Айдара завалил...
– По-другому нельзя.
Для убедительности Семен задрал полу куртки, показывая шрам на боку.
– По-другому боком выходит.
– Что это такое? – озадаченно спросил Волынок.
– Заточка. Еще из СИЗО. Нельзя поворачиваться к врагу спиной. А я повернулся... Но теперь я такую ошибку не допущу.
– Тут так – или ты, или тебя... Да, Сэм, тут пацаны со мной, Емеля и Гусак.
Рослый белобрысый Емеля подал Семену правую руку, а левую при этом, на восточный манер приложил к груди. Бровастый Гусак с большими бицепсами широко улыбнулся, пожимая Семену руку. Ему явно хотелось познакомиться с человеком, который не побоялся убить такого грозного противника, как Айдар.
– И что дальше? – спросил Семен.
Пустые знакомства его сейчас интересовали меньше всего. Ему сейчас нужна была крепкая боевая команда, но как это сделать, когда здесь каждый за себя?
– У нас тут своя кентовка. Пацаны хотят, чтобы ты с нами был, – сказал Волынок.
– А ты этого хочешь? – жестко спросил Семен.
Волынок не отвел взгляд в сторону.
– Хочу. Ты, Сэм, конкретный пацан, с тобой можно иметь дело.
– А если Притык наедет?
– Наедет, – кивнул Емеля. – Обязательно наедет. Но нам не нравится, что блатные нас строят. Мы им не какое-то быдло, у нас реальные понятия...
Емеля был питерским спортсменом. Боксер-тяжеловес, мастер спорта международного класса, рэкетсмен межрайонного уровня. И Гусак тоже был родом из Ленинграда, также снимал дань со спекулянтов, кооператоров, таксистов и проституток. Но этот состоял в группировке «афганцев». Емелю закрыли из-за тяжких увечий, которые он нанес жертве, а Гусака взяли со стволом на кармане. И тому три года отсыпали, и другому столько же. Один три месяца отмотал, другой – полгода.
Нормальные пацаны, не из трусливых. Но как понял Семен, им не хватало человека, который мог бы их повести за собой. Поэтому и поставили они на него. И все потому что Семен доказал свою крутость на деле. Он выбрал единственный путь из всех возможных, вот и сделал Айдара. Но мало задаться целью, нужна внутренняя сила и отчаянная смелость, чтобы ее осуществить.
В тот же вечер Семен переехал на другую шконку, чтобы спать рядом со своими новыми приятелями.
Ночь прошла спокойно, а на следующий день в их полку прибыло: еще один спортсмен к ним присоединился. Москвич. Из солнцевской бригады. Здоровенный и неповоротливый, будто слон, потому и кличка у него была Слоняка.
А еще через три недели Семен узнал, что воровской сход постановил
Глава 23
Перестройка в Стране Советов шла полным ходом. Сначала из Конституции убрали статью о руководящей роли Коммунистической партии, затем объявила о своей независимости Нахичеванская автономия, чуть позже к ней присоединились Литва и Грузия, курс на суверенитет взяли Эстония, Латвия, Молдавия и Армения. Да и сама Россия, чего уж греха таить, приняла Декларацию о государственном суверенитете. А потом ГКЧП попытался взять власть в руки. Независимость отщепенцев не подтверждена юридически, еще не поздно вернуть разбушевавшуюся реку в прежнее русло...
Усыгин сидел в своем кресле и завороженно смотрел на экран телевизора, где разворачивалось отнюдь не театрализованное представление. Танки на главных улицах столицы, бронетранспортеры, толпы народа у Белого дома...
Алекс даже не знал, чью сторону ему принять. Он уже не член КПСС, но все-таки присутствует в душе тяга к великой державности. Хочется жить в большой и великой стране, которую знают во всем мире. И знают, и боятся, и уважают. Но в то же время он опасался революции. Капиталистическая прослойка в новой России пока что еще невелика, народ на успешных бизнесменов еще не озлоблен, но все-таки есть вероятность, что взбунтовавшаяся толпа ринется грабить частные предприятия и банки. Тогда под горячую руку и убить могут...
А Усыгин считал себя успешным бизнесменом. Центры научно-технического творчества на плаву, они по-прежнему работают и приносят прибыль, но все они замкнуты на один коммерческий банк, которым руководит Алекс. Он хозяин этого банка. Он – и народ. Реклама, запущенная на ТВ, уже сделала свое дело. Люди с удовольствием покупают акции «Позитив-банка», они уже обогатили Алекса на полмиллиона рублей. И это еще только начало...
Лицензия Госбанка СССР в кармане, и это позволяло Алексу делать солидные деньги на валютных операциях. И еще под эгидой его банка работает серьезное торговое предприятие с выходом на внешний рынок. За границу Алекс отправляет сырье, обратно получает технику, которая здесь расходится на «ура». Сбылась его мечта: теперь он может гнать своих коней во весь опор, и никакие Артюховы не смогут ему помешать. Хотя, конечно, без связей на верхах не обойтись, но Алекс над этим работает, и небезуспешно.
Он много сделал, чтобы добиться своего. Теперь у него свой офис в центре Москвы, рабочий кабинет размером с баскетбольную площадку, приемная с секретаршей; он может позволить себе свободно ездить на «Мерседесе» и иметь дорогую квартиру с видом на Кремль. Но все это находится под угрозой. Если победит толпа, могут начаться погромы. Если верх возьмут коммунисты, то его коммерческую лавочку могут прикрыть, а ему самому дать пинка под зад – возможно, с доставкой на Колыму. Вон как с НЭПом в свое время расправились, весь частный бизнес под корень вырубили. А история имеет свойство повторяться....