За живой и мертвой водой
Шрифт:
Пошукайло смущали только два момента. Обычно гитлеровцы вооружали своих агентов довольно–таки правдоподобными «легендами». События, в которых якобы принимал участие власовец, следовало отнести к разряду маловероятных, прямо–таки фантастических. В то же время его рассказ о том, как он попал в плен, выглядел до удивления бесхитростно. Он мог бы придумать много уважительных и хотя бы смягчающих вину своего поступка причин — оглушило, контузило, попал в плен, находясь без сознания. Нет, он все это отвергал.
Допрашивать власовца Пошукайло поручил
— Игорь, вот ты говоришь, что твои пальцы сами разжались и выпустили автомат, — допытывался Шульга.
— Да, у меня б–было такое ощущение. Вернее, я не чувствовал ни п–пальцев, ни рук. Они как будто онемели.
— Скажи, может быть, в автомате не было патронов?
Вопрос Шульги выглядел как подсказка. Было похоже, что молодого следователя растрогала версия Игоря Донца и он, возможно подсознательно, сочувствовал власовцу. Пошукайло недовольно кашлянул и вмешался:
— Донец, какие боеприпасы оставались у вас в тот момент, когда вы сдались в плен? Наверняка были патроны и гранаты, если не у вас, то у ваших раненых и убитых товарищей. Вы воспользовались этими боеприпасами?
Власовец глотнул слюну.
— Гранат в блиндаже н–не было. Это я знаю т–точно, замполит бросил последнюю. П–патроны, возможно, были. Я не уверен, что расстрелял все свои. К–кажется, в магазине что–то о–оставалось.
— Значит, вы сдались в плен не потому, что у вас окончились боеприпасы и не было возможности продолжать сопротивление?
— В–возможно, я м–мог бы убить еще одного н–нем–ца, но я… Я был б–буквально п–парализован страхом.
— Странный у вас был паралич… Руки–то перед фашистом вы смогли поднять?
Игорь взглянул в глаза Пошукайло и опустил голову.
— Да, я п–поднял руки. Н–не скрываю, очевидно, я п–поступил тогда, как жалкий трус.
Шульга с мрачным сочувствием глядел на своего однокашника. Он верил, что Игорь Донец говорит правду. Пошукайло тоже хотелось верить, но он знал, что все это может оказаться только ловкой игрой в искренность. Возможно, штурмбаннфюрер отказался от шаблона, решил использовать новый психологический трюк.
— Донец, вы хотели бы, чтобы мы приняли вас в наш отряд?
Игорь пристально посмотрел на командира отряда и, кажется, понял, с какой целью задан этот вопрос. В его глазах появилась тоска. Он сидел, кусая губы, молчал.
— Донец, отвечайте на вопрос.
Власовец вскочил на ноги, прижал руки к груди:
— Т–товарищи, я ведь не д–дурак какой. Я все п–пре–красно п–понимаю. Вы не м–можете доверять мне. Это естественно. Вы д–даже можете с–считать меня ш–шпио–ном. П–проверьте меня. Я п–прошу немногого. Винтовку я п–принес. Д–дайте мне п–патронов п–побольше. Я п–по–йду к шоссе. Один. Т–там часто ходят н–немецкие машины. Я в–видел… Вот т–тогда
Пошукайло не спускал глаз с возбужденного, начавшего сильно заикаться власовца. Хлопец умный… Что ж, были и такие. Были великолепные актеры. Плакали, клялись, просили дать им возможность отомстить гитлеровцам. Если Герц делает крупную ставку на Игоря Донца, то этому агенту позволено многое. Ради того, чтобы Донец завоевал доверие у партизан, ему разрешено поохотиться на немцев, принести в отряд документы убитых. Нет, хлопче, мы тебя будем проверять не раз и не два, со всех сторон протрем, осмотрим, а когда станешь чистый, как стеклышко…
Мысли Пошукайло оборвал дежурный отряда. Он открыл дверь землянки и подавал знаки командиру, вызывая его к себе.
— Продолжайте, лейтенант, — сказал Пошукайло, поднимаясь. — Пусть более подробно расскажет, что он видел и слышал, находясь у бандеровцев.
За порогом землянки ожидали дежурный и боец, явившийся с далекого маячка, через который осуществлялась связь с городом.
— Товарищ командир, в девять двадцать послышалась автоматная и ружейная стрельба у северной околицы села Большан. Стрельба продолжалась две–три минуты. В десять пятнадцать в расположении маячка появилась группа людей: три хлопца, вооруженные автоматами и винтовкой, две женщины и ребенок. Один из хлопцев был ранен, его несли. Старший группы сообщил нам пароль. Не обычный пароль, а тот, особый… Сказал, что у них была стычка с полицаями. Мне было приказано доставить их сюда.
По особому паролю могли явиться только три человека. Неужели это Оксана, исчезнувшая из города неделю назад?
— Позовите Вениамина Львовича, — уже на ходу приказал дежурному Пошукайло. — Скажите, есть раненый.
Через минуту Пошукайло увидел возле дуба приведенную в отряд группу. Раненый лежал на земле. У его изголовья стояли на коленях молоденькая девушка и женщина.
Хлопец в кепке рванулся навстречу Пошукайло.
— Товарищ командир, дайте врача. Срочно. Помирает наш…
Пошукайло взял его за локоть, отвел в сторону.
— Ты кто такой? Кто тебе сообщил пароль?
Хлопец не стал отвечать, торопливо расшнуровал ботинок, отпорол ножичком свежеподшитую дратвой подкладку и вручил Пошукайло сложенный в восьмушку листок.
— Товарищ командир, врача позовите…
— За врачом послали, — разворачивая листок, сказал Пошукайло. — Сейчас придет.
«Друже! Нахожусь у своих. Шеф получил задание готовить нашу армию для вооруженной борьбы в тылу советских войск. Все идет по плану: получаем оружие, боеприпасы, инструкторы наших союзников помогают готовить командиров в военных школах. Получаем рекомендации. СБ уничтожает всех, кто заподозрен в симпатии к большевикам. Особое внимание — разжиганию вражды между украинцами и поляками. Оказывается, этого желают и те, кто гостит на островах. Ты спрашиваешь о Тарасе. Это мой старый верный друг, можешь верить каждому слову. Привет Гелене. До скорой встречи. Твоя Оксана».