Забайкальцы. Книга 4.
Шрифт:
— Это верно, — мотнул чубатой головой Макар Якимов. — А сколько же семеновцев идет все-таки супротив нас?
— Соотношение наших сил пока что далеко не в нашу пользу. По нашим данным, белые двинули против нас 1-й Маньчжурский пехотный полк, две или три роты японцев, «дикую дивизию» барона Унгерна, четыре казачьих полка и три батареи.
— Ого-о! Это против наших-то четырех полков!
— А два эскадрона Шестого полка не считаешь? Да еще и две роты пехоты, да Епифанцев привел отряд человек в триста!
— Все одно, далеко не ровня мы с ними! У них тысяч двадцать наберется, а у нас и пяти не будет.
— Я
— Ну уж это ты брось! — вскипел, задетый за живое, командир батареи Деомид Матафонов, бывший вахмистр, кареглазый здоровяк, с такими же, как у Фадеева, лихо подкрученными кончиками усов. — От этих горнушек ежели до дела дойдет, волком взвоют беляки, только бы снарядов к ним в достатке.
— То-то и оно!
— Горохом зарядить в случае нехватки! — рассмешил собрание Аксенов. Только из сидящих в президиуме никто не засмеялся.
Плясов, призывая к порядку, постучал по столу карандашом, спросил:
— Что же ты предлагаешь, товарищ Федоров?
— Отступать! Уходить, пока не поздно, по Урову на Юхту, Орочи, то же самое по Урюмкану вниз, по Газимуру в тайгу, и пусть белые окружат пустое место. А потом, когда они здесь окоренятся, мы их набегами начнем донимать с тылу! Вот это и будет, как было говорено на Урульгинской конференции, продолжать борьбу с белыми методами партизанской войны!
— Совершенно верно, — поддержал Абрама его помощник Буравель. — Партизанская война в том и состоит — налететь внезапно, оглушить неожиданным ударом, ежели удастся, обозы захватить у противника — и в лес. Догоняй ветра в поле.
Сидящий рядом с Буравелем Макар Якимов одобрительно кивнул, улыбнулся:
— Нащет набегов правильно. Ох и не любят их беляки!
Макар как мешок развязал, оттуда так и посыпались ораторы. Мнения выступающих разделились: одни поддерживали предложения Федорова, другие возражали, приводя в доказательство примеры из минувших сражений, когда и с малыми силами они выходили победителями в крупных боях с белыми.
— В шелопугинском бою вон какая сила была у них, а как мы их раскатали!
— А под Кунгуровой, под Зерентуем!
— Да мало ли таких примеров было.
— Там одно, а тут совсем другое. С эдакой-то силой ихней еще не приходилось встречаться!
— Спросить хочу, Павел Миколаич: почему не отзываете Четвертый полк с Аргуни? Силы-то у нас прибавилось бы!
— Нельзя этого делать, — вновь заговорил Журавлев. — Четвертый полк занял в Башуровой на Аргуни очень удобную позицию и отвлекает на себя два казачьих полка белых, батальон пехоты, егерский батальон, две роты юнкеров и батарею! Все эти части белых не будут участвовать против
— Для нас-то оно важно, а каково будет нашим в 4-м полку?
— Да-да, об них-то тоже надо подумать. Их же там с землей сровняют!
— Нет, товарищи, не сровняют, — хмуро улыбаясь, Журавлев повернулся к карте, и заостренная палочка его, скользнув по голубой черточке Аргуни, уткнулась в красный кружок с надписью «Башурово». — Вот здесь и занял Толстокулаков с его Четвертым полком оборонительную позицию. Его уже начали окружать белогвардейские части: долиной Урова проследовал Уссурийский казачий полк и два эскадрона конницы из «дикой дивизии» барона Унгерна с намерением занять село Усть-Уров и оттуда повести наступление на наш Четвертый полк! Это же грубая ошибка белого командования, кто не знает, что из Усть-Урова на Башурово можно пройти лишь по узенькой тропинке через скалу Убиенную!
— Верно, — раздались голоса, — Других дорог там и нету.
— Она и тропинка-то пешком лишь пройти по одному!
— Можно и коня провести, только уж в случае беды какой. Обратно-то с ним не развернешься.
— Вот именно, — согласно кивнув головой, продолжал Журавлев, — Поэтому Толстокулакову достаточно поставить на Убиенной десяток хороших стрелков, и ни один белогвардеец не пройдет из Усть-Урова. С верховьев Аргуни на Башурово двинулся Третий Забайкальский казачий полк, против этого полка Толстокулакову достаточно выставить один эскадрон, потому что в полку этом наши товарищи провели такую большую работу, что он накануне перехода на нашу сторону! Таким образом, Толстокулакову придется с остальными пятыо эскадронами держать позицию западнее Башурова. Он уже укрепился там, горы занял, удобные для обороны, патронов у него достаточно, а народ в Четвертом полку, сами знаете, казаки Аргунской, Усть-Уровской, Аркиинской станиц, все бывшие охотники, стрелки отличные. Эти уж почем зря палить не будут! Поэтому мы уверены, что они не только устоят против вражеской пехоты, но и урон им нанесут немалый. Вот почему нельзя нам отзывать с Аргуни наш Четвертый кавполк.
Затем Журавлев подробно изложил намеченный им план обороны, объяснил, что, несмотря на большой численный перевес белых в людях и боевом вооружении, у красных партизан имеются немалые шансы на победу в предстоящем бою, которому он придает большое политическое значение.
— Наша сила в том, — продолжал Павел Николаевич, — что армия у нас состоит из одних лишь повстанцев, добровольно вставших под алые знамена революции, они вооружены идейно, чего нет у насильно мобилизованных крестьян и казаков белой армии! Поэтому и воюют белые против нас неохотно, в чем убеждались мы уже не раз. До их сознания уже доходит, что бьемся мы за правое дело, за счастье народное…
Взволнованная речь его и доводы, почему следует принять с белыми бой, были настолько убедительны, что уже никто не выступил против. И при голосовании даже Федоров поднял руку за предложение командующего фронтом.
В конце собрания адъютант Фадеев зачитал приказ командующего, в котором было указано: каким частям и где занять исходные позиции, каким быть в резерве в состоянии боевой готовности. Начальнику хозяйственной части было приказано: обеспечить людей на время боев сухим пайком — по булке хлеба на каждого и по три фунта вареного мяса.