Забирая Еву
Шрифт:
Развернувшись, спешу поскорее покинуть его кабинет. Кажется, что в нем даже воздух омерзительно мерзкий и затхлый.
Глава 33
В машине нас пятеро. Нина, Вероника, Жорик, Илья и водитель.
Половину пути до центра мы едем в полном молчании. Я устало прикрываю глаза, облокотившись лбом о прохладное стекло автомобиля. Таблетки перестают действовать, боль снова возвращается. Хочется согнуться пополам и скулить в голос.
— Нет, вы слышали этого урода на планерке? Словно уже похоронил шефа, — вырывает из мыслей злое шипение
— Вы в курсе, что за эти две недели, пока шефа нет, он тачку поменял и ремонт в доме затеял? — говорит Вероника.
— Так это его «Икс шестой»? – удивленно восклицает сидящий на переднем сиденье Илья.
— А чей еще, — хмыкает Нина.
— Урод.
Подъехав к центру, мы входим в здание. Возле регистратуры огромная очередь. Ребята берут на себя вопросы оформления документов, а мы с девочками присаживаемся на свободные кресла в углу помещения. Чувствую легкое головокружение и обессилено кладу голову на плечо Нины. Уставшим взглядом прохожусь по всему вестибюлю. С удивлением замечаю огромное количество парней в военной форме.
— Странно, столько солдатиков, — озвучиваю свои мысли вслух.
— Это Кай договорился с деканом военного института, курсантов привели кров сдавать для Егора, — вместо Нины отвечает Вероника.
Перевожу на нее взгляд и с удивлением для себя отмечаю, что впервые за все время нашего знакомства мы нормально общаемся. Сердце сжимается от того, насколько все сплотились в отделе ради Егора. Горе объединяет.
Спустя пятнадцать минут ребята подходят к нам с готовыми документами и говорят о том, что для начала нам необходимо попасть на осмотр к терапевту.
Под следующим кабинетом мы проводим еще полчаса. Очереди просто километровые.
— Жорик, а чего Настюха твоя не поехала с нами? – спрашивает Илья друга, подпирающего стенку коридора.
— Да нельзя ей, — отмахивается он, потупив взгляд.
— Беременная, что ли? – тут же догадывается остроумная Нина.
Жорик молчит. Хмурится.
— Поздравляю, брат, — хлопает его по плечу Илья.
— Спасибо, — улыбается Жорик, поднимая глаза на друга.
— Только вы это, ребят. Не говорите никому. Если она узнает, что я проговорился, мне мало не покажется. Еще, гляди, в загсе меня кинет.
— Теперь не кинет, — усмехается Вероника.
— Да с нее станется и такое... — протягивает Жорик, улыбаясь. — А вообще, в связи с последними событиями, даже не знаю, придет к нам кто с работы или нет…
— Придем, Жора, не переживай, — сжимает его плечо Илья.
— Следующий! — раздается голос медсестры из приоткрытой двери кабинета.
— Иди, — подталкивает меня Нина.
Пройдя в кабинет, присаживаюсь возле врача.
— Что-то ты бледная, деточка, — хмурится женщина, осматривая меня.
— Я всегда такая, — стараюсь выдавить из себя улыбку.
— Давай, давление измерим, — говорит она, надевая мне на руку манжету тонометра.
Слава Богу, давление не подвело, и уже спустя несколько минут я вместе с Ниной и Вероникой стояла под кабинетом забора крови.
Нина снова пропускает меня первой. Заняв свободную кушетку, терпеливо дожидаюсь, пока медсестра вставит иголку в вену. Осматриваюсь по сторонам. Помещение огромное.
— Ева Сергеевна, — зачитывает мою анкету медсестра. — Ложитесь на кушетку поудобнее.
Девушка помогает мне принять лежачее положение.
— Сегодня настоящий аврал, — ворчит она, занимаясь теперь Ниной.
— Девочки, могу забегаться. Следите внимательно за емкостью. Вот эта линия – четыреста миллилитров. Когда будет приближаться, зовите меня, — инструктирует нас медсестра, одновременно с этим заканчивая с Ниной.
Отвернувшись, осматриваю помещение. Никогда бы не подумала, что вокруг нас столько добрых, самоотверженных людей, готовых спасти жизни другим. Ведь далеко не все здесь сдают кровь просто из-за денег. Вот, например, женщина, лежащая напротив меня, еле сдерживает слезы, все приговаривает о своем сыночке. Или вон тот мужчина, судя по рассказу медсестры, спасает жену, попавшую в аварию. Слезы, и так все это время стоявшие в глазах, начинают стекать тоненькими ручейками по моим щекам. Закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки. Спустя несколько минут чувствую сильное головокружение. Открываю глаза, а потолок словно карусель. Тошнота подкатывает к горлу, я пытаюсь позвать на помощь, но онемевший язык совершенно не слушается.
— Ева, ты как?
– слышится взволнованный голос Нины. — Ева, мне позвать медсестру? – спрашивает, не дождавшись ответа.
— Сестра! Здесь девушке плохо!
— Девушка, — чувствую прикосновение чьих-то горячих пальцев на лице. Затем кто-то берет в руки мое предплечье и, судя по резкой боли в вене, отсоединяет иглу.
— Аня, нашатырь нужен! – кричит медсестра. — У нее уже почти пятьсот, почему не позвали? – возмущается девушка, обращаясь, по всей видимости, к Нинке.
В голове жуткий гул, глаза просто не открываются. Чьи-то ледяные пальцы приподнимают мою голову и суют мне под нос ватку с нашатырем. Резкий аммиачный запах пробирает вплоть до мозга, немного приводя в чувства.
— Мужчина, помогите девушку поднять, перевернуть вниз головой, — все никак не успокоится взволнованная медсестра.
Хочу сказать ей, что мне уже лучше и не нужно поднимать панику, но внезапно чьи-то теплые, сильные руки подхватывают меня, поднимают в воздух и снова укладывают на мягкую кушетку. Только теперь мои ноги сверху, а голова внизу.
Снова тычут в нос нашатырь. Пытаюсь отмахнуться, ненавижу этот запах.
— Нина, что происходит?! – слышится рядом голос, который лучше любого нашатыря. В голове вмиг проясняется, а сердце начинает колотиться, разгоняя кровь по венам.
— Николай Германович, ей плохо стало, я тут причем? — защищается Нинка.
Рычание у самого уха. Злое, яростное, родное. И руки крепкие сжимают, словно тиски. Интуитивно льну к нему.
— Дурочка, куда полезла?! – злится, но видимо, не сумев сдержать порыва, несколько раз гладит по голове. Сжимает мою руку. Крепко, до боли.
— Мужчина, вот, дайте ей. Это чай сладкий. Ей полегчает, — щебечет медсестра.
Кай поднимает меня и подносит к губам стакан с горячим напитком. Приоткрываю глаза, встречаюсь с его взглядом. Дикий коктейль из злости и страха в его глазах. Делаю небольшой глоток. Удивительно, но тошнота потихоньку отступает.