Заблудившаяся муза
Шрифт:
– У вас даже полковники бывают? – меланхолично спросил Казимирчик. – Как мне тут нравится!
– У нас и генералы бывают, – гордо ответила Роза, опрокидывая очередной бокал. Щеки ее порозовели. – Слушай дальше… Потом какая-то дама пожелала позвонить по телефону, спрашивала, благополучно ли кто-то добрался… была ли телеграмма о прибытии, а то Московско-Брестская железная дорога дело известное… пишется МБЖД, а все читают – моли бога живым доехать… – Казимир прыснул и налил Розе еще вина. – Затем к аппарату долго никто не подходил – это уже Мишка, наш половой, говорит. Потом… потом Коко пришел звонить, это уже после десяти было. Лизка… тьфу, Анжелика его немного знает,
– Что за Коко? – деловито спросил Казимир. – У Лукашевича, кстати, служит один Коко… лайдак, каких свет не видел…
– Да нет, котик, ты что… Он не служащий, ничего такого, и нигде не работает.
– Точно? – подозрительно спросил ее собеседник.
– Ну да!
– Откуда ж у него средства – ходить в такой прекрасный ресторан, как ваш? – недоверчиво хмыкнул Казимирчик.
– Откуда… откуда… Лиза… тьфу, Анжелика, чем он занимается?
– Да он мне не говорил никогда, – отозвалась с соседнего стола бледная, унылая, меланхоличная девушка, которую Роза недавно расспрашивала. – Как напьется, так вечно стихи читает, а где да что – ни гугу… Но деньги у него водятся, что есть, то есть.
– Панна! – закричал Казимир, – так не годится, ей-богу… Садитесь за наш столик, я вас угощу…
И он обтяпал все так ловко, что Роза оказалась по одну его сторону, а Лиза-Анжелика – по другую, ибо Казимир кое-что понимал в женщинах и знал, что в ресторанах между девушками существует жесткая конкуренция, стало быть, никак нельзя, чтобы они сидели рядом.
– Котик! – капризно вскричала Роза. – Ну что такое! Я буду обижаться…
– Зачем? У меня денег на всех хватит, а подругу тоже надо угостить… Человек!
Человек подлетел, принял очередной заказ и упорхнул, подмигнув Розе: вот хорошего-то клиента присмотрела, заведению одна выгода, и Лизка тоже не киснет в углу, как обычно…
– После Коко этого кто звонил? – допытывался Казимир. – Блондин или брюнет?
– Да нет! Машка… тьфу, Виолетта напилась и около одиннадцати стала чуть ли не на трубку вешаться… изображала, что сейчас позвонит жениху, и он ее заберет… А он умер уже давно… На нее иногда находит…
– Так это что, – потрясенно спросил Казимир, – ни Лукашевич, ни этот лайдак Обнорский мне отсюда не звонили?
– Котик! Ну я тебе это самое и пытаюсь втолковать… Не было их тут! Может, ты что перепутал, и они тебе из другого ресторана звонили?
– Я вижу, панна, что вы хотите меня провести, – заявил Казимир, шутливо грозя Розе пальцем. – Мне этот Коко очень даже подозрителен! Он наверняка человек Лукашевича… Как он выглядит вообще?
– Рожа как рожа, – ответила за подругу Лиза-Анжелика. – Вот, ей-богу, ни одной черты запоминающейся… Волосы соломенные, бороденка такая же… Молодой, лет двадцать пять ему… И ростом примерно с тебя, а может, чуть повыше.
– Нет, это какой-то другой Коко, – с сомнением протянул Казимирчик. – Или тот самый? Не помню я его физиономию, хоть убей… Он один за столом сидел, или с компанией был? Может, там поблизости где Лукашевич находился…
– Это который брюнет с усиками?
– Ну да, ну да…
– Нет, – отозвалась Лиза, – Коко был один, потом зашел еще какой-то, но не с усами, а с черной бородой. Бородатый быстро ушел, а Коко побежал к телефону… По-моему, так.
– Бородатый, значит, человек от Лукашевича? Да нет, что-то не похоже… – Казимир встрепенулся. – А о чем Коко по телефону говорил? Не упоминал ли панну Зосю, к примеру? Нет?
Роза снова стала подзывать официантов и совещаться. Казимир терпеливо ждал, не забывая наливать обеим девушкам и почаще
– Э как гуляет-то! – уважительно сказал какой-то купчина за соседним столом. – Мы тут сидим, как раки на мели, а он аж двух облапил, и ничего…
Казимир услышал эти слова и приосанился.
– Да не слышали наши, о чем он там болтал, не до того им было, – сказала Роза с досадой, переговорив чуть ли не со всеми официантами. – Тогда в зале две компании подрались… еле разняли их. Мы на случай драки форменных медведей держим, – пояснила она, – все бывшие бойцы, забаловать не дадут. Наш хозяин не любит, когда к нам полиция приходит…
– Правильно не любит, – согласился Казимир. – Ваше здоровье! Жаль, конечно, что он так незаметно прошмыгнул, и никто его разговор не слышал… Я б его проучил за мою Зосю!
– Да она уже вроде как не твоя, – хмыкнула Лиза-Анжелика.
– Так-то оно так, да все равно обидно! Такое приданое упустил… Ну, не будем о грустном – ваше здоровье!
Впрочем, когда принесли шампанское, Казимир не оставил осторожных попыток разведать, что это за Коко такой был, как его, в сущности, зовут и где он обретается. В ответ ему пришлось выслушать длинную и подробную историю жизни Лизы-Анжелики, а также Розы, которую на самом деле звали Фросей. В обеих историях присутствовали в больших количествах обманы, коварные мужчины, нежелание гнуть спину на фабрике за гроши и гнусная, беспросветная нищета. Впрочем, помимо этих историй Казимиру удалось также узнать и кое-что о таинственном Коко, который декламировал стихи о потоке, который невозможно перейти, и частенько посещал бега, причем как-то раз проговорился, что до ипподрома ему было рукой подать. Однако ни точного его адреса, ни точного имени никто в ресторане не знал, и со вчерашнего дня он в «Армиде» не появлялся. Казимир даже выставил лишние полдюжины бутылок шампанского, чтобы освежить память тем, с кем беседовал, но это привело лишь к тому, что Роза без всякого стеснения уселась к нему на колени, а Лиза заявила, что он душка и она готова с ним хоть на край света, только сначала ей надо припудриться и попрощаться с мамашей.
…В четвертом часу утра кучер баронессы Корф привез обратно на Английскую набережную господина, при виде которого небезызвестный мистер Дарвин усомнился бы, а воистину ли человек успел произойти от обезьяны, или все же процесс застрял где-то в самом начале. Когда дверца распахнулась, Казимирчик чуть не свалился плашмя на тротуар, но кучер был человек бывалый, прошедший всю войну против турок, и, подхватив растрепанного шляхтича под мышки, аккуратно втащил его в дом.
На тихий вопль Аделаиды Станиславовны, которая так и не заснула, предчувствуя неладное:
– Господи! Что здесь творится?! – Казимир с усилием приподнял голову и строго ответил:
– Ты ничего не понимаешь, женщина, – я выполнял ответственное задание!
Затем он рухнул на бок и проспал счастливым сном до самого полудня.
Глава 20
Мимолетное виденье
В Петербурге бывает так: тянется унылая череда зимних дней, тащится, плетется, и позавчера пасмурно, и вчера пасмурно, и неделю назад мело, и вроде как собирается мести на следующей неделе – и вдруг все, решительно все меняется. Снег тает на глазах, облака из пышных и подушечных превращаются в кудрявых озорных барашков, тротуары выползают из-под корки льда, и солнце начинает светить так примерно, словно весна метлой выгнала его из чулана, где оно пряталось. И воробьи, которых зимой не было ни видно, ни слышно, начинают верещать с удесятеренной силой: