Заблудившийся автобус
Шрифт:
Взгляд Хуана стал рассеянным. Попахивало враньем, но что там на самом деле – его не очень занимало. Женские свары его не касались. Он стал в ванну и задернул непромокаемую занавеску.
– С самого утра куролесишь, – сказал он. – Что с тобой творится?
– У меня это дело, – сказала Алиса, – и еще зуб болит.
Хуан знал, что первое – неправда. А что второе – ложь, только подозревал.
– Выпей, когда уедем. Поможет с обеих сторон, – сказал он.
Алиса была довольна. Она и хотела, чтобы он сам предложил
– Придется тебе побыть за всех, – продолжал Хуан. – Прыщ
В Алисе все взыграло. Она остается одна, совсем одна. Но нельзя показывать Хуану, что она этого хочет.
– А Прыщ зачем едет? – спросила она.
– Хочет кое-чего поискать в Сан-Хуане. Слушай, а может, вообще закроем? Сходишь в Сан-Хуане к зубному врачу.
– Нет, – сказала Алиса. – Не стоит. Завтра или послезавтра съезжу в Сан-Исидро. Не стоит закрывать закусочную.
– Как хочешь. У тебя болит, – сказал Хуан и включил воду. Он высунул голову из-за занавески. – Иди туда, подай пассажирам.
К тому времени, когда появилась Алиса, Эрнест Хортон уже присоседился к блондинке.
– Ну что, нальете нам две чашки кофе? – сказал он. И блондинке: – Или вам кока-колы?
– Нет. Кофе. От кока-колы я толстею.
Эрнест ухаживал. Он уже спросил, как ее зовут, и блондинка сказала, что Камиллой Дубе. Сказала, конечно, неправду. Это было быстрое объединение рекламы «Кемела» на стене – непременная блондинка с воздухоплавательными грудями – и дерева за окном. Но отныне она – Камилла Дубе, по крайней мере до конца поездки.
– Я недавно где-то слышал ваше имя, – сказал Эрнест. Он учтиво передал ей сахарницу.
Нога мистера Причарда слегка подергивалась в воздухе, миссис Причард наблюдала за мужем. Она видела, что мистер Причард чем-то раздражен, но чем – не понимала. Она не имела опыта в таких делах. Ее подруги были не того типа, чтобы мистер Причард стал дергать ногой. А о жизни мужа за пределами своего круга она не знала ничего.
Он спустил ногу на пол, встал и подошел к стойке.
– Вам пришел на память процесс об убийстве Дубе, – сказал он Эрнесту. – Я убежден, что нашу молодую даму не убили и обратно – она никого не убила, – пошутил он. Будьте добры, еще кофе, – любезно обратился он к Алисе.
Дочь посмотрела на него, оттянув уголок правого глаза. Она услышала в его голосе что-то незнакомое. Тон был несколько величественным. Он растягивал «а» и изъяснялся с ненатуральной церемонностью. Это поразило его дочь. Она присмотрелась к блондинке и вдруг поняла. Мистер Причард реагировал на Камиллу Дубе. Он с нею заигрывал – как бы по-отечески. Дочери это не понравилось.
Мистер Причард сказал:
– У меня такое впечатление, что мы с вами встречались. Это могло быть?
Милдред мысленно передразнила его: «Кажись, я тебя гдей-то видел?»
Камилла посмотрела на лицо мистера Причарда, потом скользнула взглядом по клубному значку у него на лацкане. Она-то знала, где он ее видел. Когда она сидела нагишом в бокале, она очень старалась не смотреть на лица мужчин. В их влажных выпученных глазах и вислогубых улыбках было что-то пугающее. Казалось, стоит взглянуть на кого нибудь прямо – он на нее кинется. Публика была для нее – розовые мячи лиц и сотни
– Не помню.
– Бывали на Среднем Западе? – не отставал мистер Причард.
– Я работала в Чикаго, – сказала она.
– Где? – спросил мистер Причард. – Едва ли я мог ошибиться.
– У зубного врача.
Глаза мистера Причарда оживились за очками.
– Ну как же, конечно. У доктора Хораса Либхольца, моего зубного врача в Чикаго.
– Нет, – сказала она, – нет, у него не работала. Последнее мое место – у доктора Ч. Т. Честерфилда. – Это она тоже взяла с плаката – и неосмотрительно. Камилла надеялась, что он не заметит у себя за плечом надпись: «Честный Табак – Честерфилд».
К отвращению дочери, мистер Причард весело произнес:
– Ничего, рано или поздно вспомню. Я не забываю ни одного лица.
Миссис Причард перехватила взгляд дочери и уловила ее неприязнь. Она опять взглянула на мужа. Он вел себя странно.
– Элиот, – сказала она, – можешь принести мне кофе?
Мистер Причард встрепенулся.
– А?.. Да, сейчас, – сказал он уже своим обычным голосом. Правда, вернулось и раздражение.
Сетчатая дверь открылась и громко захлопнулась. Вошел Прыщ Карсон, но Прыщ преображенный. Он сильно напудрил лицо, пытаясь скрыть нарывчики – и добился того, что из красных они превратились в фиолетовые. Волосы, зализанные назад, слиплись от помады. На нем была рубашка с беспощадным воротничком, пристегнутым на горле золотой запонкой, и зеленый галстук с маленьким узелком. Воротник причинял Прыщу легкое удушье. Когда он глотал, воротник и галстук привставали. Костюм на нем был шоколадный, из ворсистой материи; на одной штанине угадывались отпечатки кроватных пружин. Туфли – белые с коричневым, шерстяные носки в красную и зеленую клетку.
Алиса изумилась его виду.
– Нет, вы посмотрите, каков явился! – сказала она.
Прыщ ее ненавидел. Он сел на табурет, от которого только что отошел мистер Причард с чашкой кофе для жены.
– Мне бы кусочек свежего пирога с малиной. – Он боязливо поглядел на Камиллу и чуть сдавленным голосом сказал: – Девушка, вам надо попробовать этого пирога.
Камилла посмотрела на него, и ее взгляд оттаял. Она понимала, когда человеку не по себе.
– Нет, спасибо, – мягко сказала она. – Я позавтракала в Сан-Исидро.
– Я плачу, – шалея, объявил Прыщ.
– Нет, правда, спасибо. Не могу.
– Зато он может, – вмешалась Алиса. – Он может есть их вверх ногами в ванне с пивом в Вербное Воскресенье. – Она крутанула пирог и взяла нож.
– Двойную, пожалуйста, – попросил Прыщ.
– По-моему, получки у тебя не будет, – безжалостно скавала Алиса. – Слопал целиком весь недельный заработок.
Прыщ дернулся. Господи, до чего он ненавидел Алису! Алиса наблюдала за блондинкой. Она чувствовала, в чем дело. Все мужчины в комнате сделали стойку и сосредоточились на приезжей. Алису это встревожило. Хуан войдет – все будет ясно. Минуту назад ей хотелось поскорее спровадить автобус и как следует выпить. Но сейчас – сейчас она встревожилась.