Заблуждения толпы

Бернстайн Уильям Дж.

К середине июня ИГИ захватило Мосул, третий по величине город Ирака, и Багдади оказался во главе территории, заново объединившей Сирию и Ирак, вопреки ненавистному англо-французскому соглашению Сайкса-Пико 1916 года⁸⁴⁶. Такой ход событий ошеломил западный альянс; всего за полгода до этого президент США Обама сказал журналисту Дэвиду Ремнику, что, «если любители наденут форму “Лейкерс”, они не сделаются Коби Брайантами» ^[212]. Обама, конечно, рассуждал о способности «Аль-Кайеды» нанести удар по территории США, но недооценка врага крайне показательна⁸⁴⁷.

Как в случаях Хэла Линдси и Джухаймана с его захватом мечети, куски «великой головоломки» для ИГИ встали на свои места: мир находится в моральном и политическом упадке, королевством без границ правит

один из потомков Пророка, значит, халифат неминуемо возродится. Все, что необходимо, – это богословская основа для помазания халифа.

Решать эту задачу доверили ученому-джихадисту по имени Турки аль-Бинали, бахрейнскому богослову, достаточно опытному для того, чтобы считаться духовным наследником Макдиси. Как и его учитель, он долго кочевал по тюрьмам, а когда ИГИ закрепилось в Сирии в начале 2014 года, прибыл туда, чтобы засвидетельствовать возрождение халифата: «Разумно и правильно, что мы вернемся в Шам [Сирию] в пламени эпических битв и войн… Земля, где правит ислам, – вот мой дом; вот мой оплот, и я этим горжусь»⁸⁴⁸.

К огорчению своего наставника Макдиси, который вряд ли верил в скорое восстановление халифата, Бинали предстояло в ближайшем будущем написать статью под названием «Протяните руки и примите клятву Багдади»⁸⁴⁹.

Двадцать девятого июня 2014 года, в первый день месяца Рамадан, Багдади объявил о восстановлении халифата, а себя провозгласил халифом Ибрагимом. Пять дней спустя халиф, который никогда раньше не появлялся перед публикой, вышел к народу в Великой мечети ан-Нури в недавно завоеванном Мосуле в накидке и черном тюрбане; он заявил, что смиренно принимает руководство, а затем потребовал повиновения от мусульман всего мира. Помимо традиционного облачения священнослужителя, на нем были роскошные часы из разряда тех, что так нравятся высокопоставленным джихадистам; среди прочего, эти часы напоминали сигналами о пяти положенных ежедневных молитвах⁸⁵⁰.

После «коронации» руководство ИГИ решило, что отныне организация будет именоваться просто «Исламским государством» (ИГ). Спустя несколько недель пропагандисты ИГ опубликовали первый номер журнала «Дабик» с надписью на обложке «Возвращение Халифата». Первоначально размещаемый исключительно в «даркнете», этот журнал с 2014 по 2016 год выдержал пятнадцать выпусков. Ныне они имеются в свободном доступе в «широком» Интернете⁸⁵¹.

К концу 2015 года около тридцати тысяч иностранных боевиков как минимум из восьмидесяти шести стран присоединились к ИГ, и приблизительно шестую часть из них составляли выходцы из западных стран⁸⁵². Контраст с пространными выступлениями бен Ладена на арабском языке едва ли мог быть более разительным; ИГ опубликовало первый номер «Дабика» на английском, французском и немецком языках, обращаясь непосредственно к потенциальным западным новобранцам, в особенности к тем, кто не разбирался толком в исламской эсхатологии.

Пророческие намеки на грядущий Армагеддон с Западом заполнили страницы журнала, начиная, разумеется, с самого известного апокалиптического хадиса, который в журнале звучал так: «Урочный срок не наступит, пока римляне не высадятся в Амаке или Дабике». Предсказывалось и возвращение Иисуса, перед которым враг «растает, как соль в воде». Для тех, кто не понимал сути пророчеств, авторы журнала излагали «облегченную и сокращенную» версию: «Согласно хадису, местности [вокруг Дабика] суждено сыграть историческую роль в битвах, приведших к завоеванию Константинополя, а затем и Рима. В настоящее время Дабиком владеют коварные сахваты [суннитские куклы] при поддержке крестоносцев, но до него недалеко от передовой противостояния с силами Халифата»⁸⁵³.

Вскоре ИГ исполнило собственное пророчество и захватило этот значимый символически, но ничтожный стратегически Дабик. Силы ИГ, в рядах которых сражались боевики со всего мира, должны были, согласно предсказаниям, воссоздать халифат и вернуть исламу надлежащее место: «Скоро, с позволения Аллаха, наступит день, когда мусульмане будет ходить повсюду как господа, почитаемые прочими, с высоко поднятой головой и неоспоримым достоинством»⁸⁵⁴.

Если

абстрагироваться от личностей героев и злодеев, манихейское мировоззрение авторов журнала выглядело сходным с мировоззрением Линдси и Лахэя: «Действительно, мир сегодня поделен на два лагеря, и третьего не дано. Это лагерь ислама и правой веры, а также лагерь куфра (неверия) и лицемерия; это лагерь мусульман и моджахедов, а также лагерь евреев, крестоносцев, их союзников и прочих наций и религий, во главе с Америкой и Россией, мобилизованных евреями»⁸⁵⁵.

Далее следовали кровавые описания зверств, учиняемых над суннитами, и живописания казней шиитов; первые были призваны обеспечить сочувствие сторонников, а вторые – вызвать страх у противников. Затем в журнале приводилась красочная биография халифа Ибрагима – заодно, как ни странно, с фото видного сотрудника Совета национальной безопасности США Дугласа Олливанта на трибуне Института Катона ^[213]: подпись к фотографии содержала фрагмент его выступления с изложением устрашающих возможностей ИГ⁸⁵⁶. В завершение была напечатана пятиэтапная дорожная карта ИГ, от хиджры (в данном случае от переселения на территорию под властью ИГ) до Халифата.

Любопытно, что о Махди, занимавшем столь важное место в представлениях участников захвата Великой мечети, в журнале почти не упоминалось. Трудно сказать, почему именно; возможно, его появление требовало указания точной даты, которая, как мы знаем, обыкновенно сулит «великое разочарование»; еще возможно, что провал операции 1979 года изрядно обесценил акции Махди. Так или иначе, нарратив ИГ больше сосредоточился на победе пророка Иисуса над Даджжалем⁸⁵⁷.

Граждане Запада, предпринимавшие новую хиджру на территорию ИГ, как правило, не говорили по-арабски и не имели военной подготовки, поэтому пользы от них было мало, за исключением тех, кто имел опыт работы в СМИ. В одной из поделок ИГ, а именно в тринадцатиминутном видео, приняли участие несколько джихадистов из Европы и Австралии, которые превозносили халифат: «Мы не признаем границ! Мы сражались в Шаме [Сирия] и скоро отправимся в Ирак, чтобы воевать там и вернуться с победой! Если захотим, мы легко попадем даже в Иорданию и Ливан!» В другом видео боевик ИГ хвастался нападением на Израиль и оплакивал уродливых младенцев, рожденных «нашими сестрами в Фаллудже», а его товарищ нанес, так сказать, финальный удар: бросайте «свои тепличные рабочие места» на Западе, спросите себя, «что вам мешает и что удерживает. Это ваше богатство»⁸⁵⁸.

В джихадистских СМИ музыку, эту королевскую дорогу к лимбической системе, использовали столь же умело и искусно, как это делала Лени Рифеншталь в «Триумфе воли» или как поступают авторы американских рекламных кампаний. Поскольку набожные мусульмане чураются музыкальных инструментов, исламистский звукоряд включал в себя гипнотические песнопения а капелла (анашид, единственное число – нашид), прославлявшие грядущий халифат и призывавшие правоверных к мученичеству.

Вообще песни анашид занимают важное место в планах многочисленных террористических атак. Например, после того как братья Царнаевы устроили смертоносный взрыв на Бостонском марафоне в 2013 году, когда им не удалось подключить свои айфоны к стереосистеме угнанного автомобиля и послушать воинственные анашид, они рискнули вернуться к брошенной машине, чтобы забрать компакт-диск с этими песнопениями. Анвар аль-Авлаки пребывал под сильным впечатлением от магнетизма джихадистской музыки: «Хороший нашид может распространяться настолько широко, что он затронет аудиторию, которую невозможно привлечь лекциями и книгами»⁸⁵⁹.

Перспектива принять участие в грандиозном приключении, вдохновленном апокалиптическим нарративом четырнадцативековой давности, оказалась непреодолимым соблазном для многих молодых людей, разочарованных своей бесцельной и бессмысленной, как им казалось, жизнью на Западе; потому столь велик был процент новообращенных среди европейских новобранцев⁸⁶⁰. Как сказал корреспонденту агентства «Рейтер» один сирийский суннит: «Если думаете, что все эти моджахеды собрались здесь сражаться с Асадом, то вы ошибаетесь. Все они здесь во исполнение обещания Пророка. Это война, которую он нам сулил, это Великая ^[214] битва»⁸⁶¹.