Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения
Шрифт:
Теперь понятна путаница «в наших головах». Недавно в Пекине, расхваливая товар бренда USA, президент Буш утверждал, что «в свободном обществе многообразие не есть беспорядок. Полемика не есть ссора». Аудитория вежливо поаплодировала. Послание могло бы оказаться более убедительным, если бы эти ценности были лучше продуманы в коммуникациях администрации Буша с внешним миром как в ее имидже, так и в политике.
Потому что, как справедливо указывает президент Буш, многообразие и полемика – душа демократии. Но они же – враги брендинга.
ОКНА В ДЕМОКРАТИЮ
(Глава, в которой проглядывает надежда – в политическом движении за радикальную децентрализацию
ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ ДВИЖЕНИЯ
«Мы здесь для того, чтобы показать миру возможность существования другого мира», – сказал человек на сцене, и более чем десятитысячная толпа одобрительно заревела. Наши приветственные клики были обращены не к какому-то конкретному другому миру, а именно к возможности такового. Мы приветствовали идею, что другой мир может существовать – в принципе.
На протяжении последних тридцати лет избранная группа представителей совета директоров и мировых лидеров собирается в последнюю неделю января на одной горной вершине в Швейцарии, чтобы заняться тем, чем, по их мнению, могут заниматься только они: определять, как следует управлять глобальной экономикой. Мы ликовали: ведь это тоже была последняя неделя января, и это не был Всемирный экономический форум в швейцарском городе Давосе. Это был первый ежегодный Всемирный социальный форум в бразильском городе Порто Алегре. И пусть мы не были СЕО и мировыми лидерами, мы все равно собирались провести неделю в разговорах о том, как следует управлять глобальной экономикой.
Многие говорили, что ощущают, как в этом зале делается история. Я же чувствовала нечто менее осязаемое: конец «конца истории». И очень кстати официальным лозунгом мероприятия было «Другой мир возможен». После полутора лет протестов против Всемирной торговой организации, Всемирного банка и Международного валютного фонда Всемирный социальный форум получил огласку как шанс для этого зарождающегося движения перестать кричать о том, против чего оно выступает, и начать членораздельно выражать за что.
Если для многих Сиэтл был первым балом некоего движения сопротивления, то, по словам Сорена Амброза, политического аналитика организации, «50 лет – это достаточно», «Порто Алегре – это первый бал серьезных размышлений об альтернативах». Ударение делалось на альтернативах, исходящих от тех стран, которые острее всех ощущают негативные последствия глобализации – массовую миграцию, расширяющееся экономическое неравенство, ослабление политической власти.
Порто Алегре выбрали местом встречи потому, что там, так же как и в штате Рио Гранде до Суль, у власти стоит бразильская Рабочая партия (Partido dos Trabalhadores, PT). Конференцию организовала сеть бразильских профсоюзов и неправительственных организаций, но РТ предоставила оборудованные по последнему слову техники помещения в Католическом университете Порто Алегре и оплатила счета за усыпанный звездами список докладчиков. Спонсоры в лице прогрессивного правительства – это было нечто новое для людей, привыкших к тому, что их встречают облаками перечного спрея, обысками с раздеванием на границах и свободными от протестов зонами. В Порто Алегре активистов приветствовали дружелюбные полицейские и официальные транспаранты от департамента туризма.
Хотя конференция была организована на местном уровне, фактически она была плодом мысли АТТАС France – коалиции профсоюзов, фермеров и интеллигенции, ставшей наиболее публично видимым представительством антиглобалистского движения в большой части Европы и в Скандинавии. (АТТАС – аббревиатура французского названия Ассоциации
Отсюда и идея Всемирного социального форума: АТТАС рассматривала конференцию как шанс свести вместе лучшие умы, работающие над альтернативами неолиберальной экономической политики – включая не только новые системы налогообложения, но и все прочее, – от культурного землепользования до демократии с участием масс, от кооперативного производства до независимых СМИ. Из этого процесса обмена информацией, полагала АТТАС, и родится «общая повестка дня».
Результатом встречи стало нечто гораздо более сложное – столько же хаоса, сколько согласия, столько же разногласия, сколько единства. Та коалиция сил, которую часто помещают под знамена антиглобализации, начала в Порто Алегре преобразовываться в движение за демократию. На самом Всемирном социальном форуме и, что еще важней, в связи со следующим раундом переговоров Всемирной торговой организации и обсуждением Зоны свободной торговли американских государств движению пришлось столкнуться с изъянами собственной, внутренней демократии и задаться трудными вопросами о том, как в нем принимаются решения.
Одной из трудностей было отсутствие у организаторов представления о возможном количестве участников «Давоса активистов». Атила Роке, координатор Ibase, бразильского института формирования политики и член организационного комитета, рассказывает, что на протяжении месяцев они планировали встречу двух тысяч человек. И вдруг десять тысяч, а на отдельных мероприятиях и еще больше, представителей тысячи группировок из 120 стран. Большинство из этих делегатов не имели представления о том, куда направляются, что это – модель ООН? Гигантский диспут-семинар? Политический съезд активистов? Тусовка?
Результатом стал странный гибрид всего названного плюс – по крайней мере, на церемонии открытия – немного от ресторанного шоу в стиле Лас-Вегаса. В первый день форума, когда отзвучали выступления и мы покричали приветствия в честь окончания «конца истории», свет в зале погас, и на двух гигантских экранах стали высвечиваться сцены нищеты в favelas Рио. На сцене появился строй перебирающих ногами танцоров с опущенными головами. Постепенно фотографии на экране становились более обнадеживающими, а люди на сцене принялись бегать, размахивая орудиями своей борьбы – молотками, пилами, кирпичами, топорами, книгами, ручками, клавиатурами компьютеров, просто кулаками. В финальной сцене беременная женщина сеяла семена – семена, сказали нам, другого мира.
В этом коробило не столько то, что этот специфический жанр утопическо-социалистического танца не ставился на сцене с 1930-х годов, времен федерального проекта искусств в рамках Управления развития общественных работ (Works Progress Administration) Нового курса президента Рузвельта, сколько то, что здесь использовали такую новейшую концертную технику – совершенную акустическую систему, профессиональное освещение, наушники с синхронным переводом на четыре языка. Нам, всем 10 тысячам, раздали мешочки с семенами, чтобы мы взяли их домой и там посеяли. Эдакое сочетание социалистического реализма с бродвейским мюзиклом «Кошки».