Заброшенная территория
Шрифт:
– Ну что ж ты, красавица!– выскочил, из с визгом остановившейся машины, Сергей Матвиенко.
Лена, с побледневшим лицом, уже впрыгнула на тротуар,– Надо ж аккуратней!– сказал ей вслед Сергей.
«Так ведь зебра!»– показала на разметку девушка.
Опер залез обратно в УАЗ, который шумно тронулся и помчался дальше.
– Ни че так Милашка!– повернулся ей вслед Стас Гусев.
«Козлы ментовские, чуть не сбили!»– возмутилась вдогонку уезжающему авто будущая участница восхождения на Темную.
– Ну и погодка!– недовольно пробурчал Егорыч,
«Говорил завхозу, что бы купил силикон… Дорого, дорого! А! Да ну!»,
– Что на ночь, то?– произнес водитель вслух.
– Начальство требует жертв!– ответил эксперт.
Из всей группы лишь Гусев с Егорычем раньше работали по «Темной». А Егорыч, вообще, выезжал сюда еще в первый раз, более двадцати лет назад, когда нашли близ лесной дороги труп охотника Тарабанова. И выезжал, кстати, вот на этом, тогда еще новеньком, 469-ом.
– Что там на этот раз?– спросил он, выискивая глазами ямы на заброшенной рудовозной дороге. Когда-то по ней ходили Белазы. Тогда дорога содержалась надлежаще!
– Собака откопала хозяина,– сказал Гусев.
– Савельева?– удивился Егорыч.
– Савельева пока не откопали,– сказала следователь прокуратуры Галата,– Вечерова брат опознал.
– Пуля в затылок – лицо на вылет!?– интересовался пожилой водитель.
Григорий Вечеров угрюмо вслушивался в разговор, ударяясь на кочках о решетку.
– На месте разберемся,– ответила женщина,– А вы что думаете?– обратилась она к Вечерову.
– Я?!– сорок сантиметров расстояния между глазами следователя и родственника жертвы разделяла решетка,– Да… пока ничего!
– Еще раз извините, что вы там, но сами видите, как с местами. Что вспомните, говорите – не стесняйтесь!
Опера повернули лица к Вечерову разом, типа – «А не твоих ли рук дело»!?
– Вспомню, скажу,– буркнул тот, отвернувшись назад, равнодушно рассматривая выплывающую, из-под временами буксующих колес, давно знакомую, теперь размытую непогодой, навсегда заброшенную рудовозную дорогу.
– Да-а-а! Погодка не подарок!– Матвиенко смотрел на бегущую промокшую лесную полосу,– Мы Темную хоть переедем, Егорыч?– спросил он, имея в виду разлившуюся горную речку.
– Должны! На то она и русская техника!
– Так что с этим «Ананасом», Стас?!– спросил Сергей Матвиенко.
– Ну что…Карабин подарил ему дед. Мешок с травой оставил друг, сказав, что это лекарство. Но в убийстве Анисимов так и не признался. Пасыков говорит: «Он – колите!» Но, отсидев четыре года в тяжелых условиях, вчистую вышел на свободу. В таких обстоятельствах и безвинные начинают оговаривать себя, а этот…. Короче, на обратном пути заедем за этим фруктом. Что, Зоя?!– обратился Гусев к следователю,– Возьмем санкцию на арест?!
– Будут основания, возьмем. Колите! А может это не он?!
Все, молча, тряслись в тесной кабине. Впереди показались грязные буруны разлившейся Темной. Егорыч остановился и вышел из машины, подумав, что за телом «труповозка» прорвется
Дождь, то моросью, то ливнем, осыпал долину горы. Бурные потоки глинистой влаги с шумом неслись по месту переезда, торопясь, в дальнейшем, насытить своей мощью воды Тихого океана.
– Поехали!???– как-то неуверенно сказал водитель «уголовки». УАЗ, не торопясь, вклинивался своим коротким носом в урчащий на все тона поток стихии. Все напряженно замолчали, смотря, то вверх, на несущуюся с крутых склонов воду, то вперед – на капот, оценивая глубину погружения.
Каждый в этот момент понял, что зря сегодня поехали!
Чуть ниже по течению подмыло стоящий на берегу кедр, и тот упал, с хлюпаньем и про-тяжным скрежетом, дополняемым шумом дождя и грязного потока, перегородив собой разгневанную речку.
Уазик снесло течением и он застрял в упавшем кедре. Двигатель продолжал работать. По-лицейским пришлось вылезти прямо в речку и, держась за кедр, двигаться к берегу. На месте переезда неожиданно возник Газ – 66.
– Стой! Стой!!!– заорал Гусев, стараясь перекричать шум речки и ливня.
Но 66-ой с ходу преодолел разгневанный поток и исчез за промокшими деревьями.
Полицейских спасла лебедка. Они выбрались на дорогу, когда уже стемнело.
– Так, что здесь за оборотни обитают?– вновь поинтересовался Матвиенко у Гусева.
– Лет пять назад жена одного «шишкаря» заявила, что ее на Темной изнасиловал черт. Бутов тогда это дело себе взял. Он ее, с явными признаками помешательства, сначала за-крыл в камеру от греха подальше, а утром отвез к психу…. Но и типчик, этот Бурьянов! Сказал, что не совсем здорова, и что ее, все равно к эксперту. Возможно, говорит, что это и было…
– Ну и что?– Уазик наконец-то выскочил на заброшенную грунтовку.
– Может, что и было, да поздно. Лишь на второй день ее, не вменяемую муж в тайге нашел. Она ему, как она сбивчиво объяснила, побоялась сразу сказать. Он ее на утро в больницу. Там ее к «психу» направили. Он ее в угро. Наутро обратно. Эксперт ничего не нашел. Да и чтоб он нашел? Сперму черта!? Короче, положили эту шишкарку в психушку, а через месяц она умерла.
– Отчего?
– Да откуда ж я знаю? Что-то там по-женски.
Следственная группа въехала в ночной городок. Зря они сегодня отправились в тайгу!
Глава 8. Леший – бобыль.
«Леший», носивший фамилию Вачура, в эту осень достраивал со своим помощником, племянником Димкой, огромный по размерам деревянный дом. Строил не спеша, основательно, уже тринадцатый год.
В 1978-ом Вачура демобилизовался из армии, отслужив два года в Казахстане танкистом – механиком. Детство его, можно сказать, прошло в тайге. А когда вернулся в Сихотэ-Алинские субтропики, устроился в лесничество егерем, усиленно посещая секцию бокса. Природа наградила Лешего недюжинной силой и ловкостью. И вскоре, начинающий боксер, не оставил своим соперникам на ринге никаких шансов.