Забудь меня
Шрифт:
Как его, блять, имя?
Я не запомнил. Оно мне нахер не нужно.
— Антон, — Гриша кивком зовет меня к себе. — Посмотри, сегодня сделаешь?
Наш клиент расслабляет плечи и прячет руки в карманы шорт, наблюдая за тем, как сажусь на корточки у заднего колеса его тачки.
Поток его энергии в свой адрес я чувствую ясно и неприкрыто, но придурку придется на месте обосраться, если рассчитывает привлечь этим мое внимание.
Вперяю глаза в дырку на его покрышке и достаю из кармана измерительную рулетку.
— Пятнадцать на десять. Сегодня не успею, — обозначаю
— Так поднапрягись, — слышу над головой предложение.
Хлопнув рулеткой, возвращаю ее в карман и встаю.
Я прилично выше. Довольно тупое преимущество, но мне его хватает.
— Завтра после пяти будет готово, — смотрю в насмешливое лицо с сильными кавказскими корнями.
— Может, по-братски? — выгибает брови. — Я доплачу, друг.
— Извини, — чувствую, как вибрирует в кармане телефон. — Не лови бордюры, лучше лови гвозди, — намекаю на то, что ловить бордюры премиальное лоховство, а именно бордюр он и словил, судя по белому следу от бордюрной краски на колесе. — С гвоздями работы в четыре раза меньше.
Его ухмылку перекашивает, этого мне тоже в данный момент хватает.
Развернувшись, иду в мастерскую, зажимая в удушающем захвате рулетку в кармане. Достаю из другого кармана телефон и читаю прилетевшее сообщение:
«Мне за тобой заехать?»
Обвожу глазами пол и потолок, Макса, весь рабочий бардак вокруг, сжимая рулетку так, что она трещит в кулаке.
Глава 25
Полина
Шум голосов на веранде залетает в мою комнату через открытое нараспашку окно. Я прохожусь расческой по волосам, укладывая их идеальными волнами на плечи, и швыряю расческу на кровать, хватая с нее джинсовую куртку. Перебрасываю через плечо сумку и выхожу за дверь. Осторожно прикрываю ее за собой, чтобы не хлопала. Когда в доме все окна настежь, звуки разносятся, как через громкоговоритель.
Солнце садится.
На полу и стенах розовые закатные полосы.
Я не чувствую себя так, будто прячусь. Просто хочу уйти незамеченной, чтобы не объясняться лишний раз, тем более, я немного опаздываю.
Сбегаю по лестнице, бросив взгляд на открытые стеклянные двери гостиной. За столом под навесом в саду громко гудят гости родителей, меня «отпустили» с ужина час назад, и я принимала душ в такой спешке, что волосы все еще сырые…
Быстро надеваю кеды, глядя на время у себя в телефоне.
Я опаздываю.
Сильно!
Дергаю шнурки, копошась на скамейке у входа.
— Куда ты? — слышу над головой и резко ее вскидываю.
Мама смотрит на меня, держа в руках пустую тарелку для салата. В ее вопросе нет какого-то особого интереса, но она ждет ответа и без него не уйдет.
Я собираюсь врать, на секунду это затормаживает мой ответ, но только на секунду. В следующую я вру, вставая со скамейки:
— В кино. С Милой.
— А… — тут же теряет мама интерес. — Что насчет Захара?
— В смысле?
— Вы созванивались? — выгибает она брови.
— Мы… еще нет… — иду к двери, планирую уйти до того,
Еще два дня назад я решила, что на какое-то время оставлю ее в состоянии надежды по поводу Захара Токарева, о котором она талдычит мне день и ночь с тех пор, как мы побывали в доме его родителей и с тех пор, как я познакомилась с ним там.
Я не имею против него ровным счетом ничего. Он симпатичный, умный и суперприятный, мне было весело в его компании те тридцать минут, в течение которых два дня назад он вез меня домой по настоянию матери. Он не идиот и прекрасно понимает, что нас без прелюдии сводят, как двух лошадей, и его это забавляет так же, как и меня.
Вообще-то, он просто душка. И очень симпатичный.
Я не хочу вступать с матерью в конфликт прямо сейчас, когда сама толком ничего не понимаю. Не знаю, как объяснить ей, что у меня голова кружится, потому что меня ждет Антон Матвеев, и я хочу увидеть его так же сильно, как и почувствовать. Что не могу думать почти ни о чем, кроме него, с утра и до вечера мечтая увидеть своего парня, и варясь заживо в сомнениях по поводу того, хочет ли он увидеть меня также сильно.
Я просто не могу обсуждать его с матерью. Она начнет задавать вопросы и… не придет в восторг. Я не хочу о нем врать. Не буду. Знакомить их я тоже не готова, она и не захочет. А он? Он захочет? Я не знаю…
Кажется, я не понравилась его матери.
Она была такой… вежливой. Вежливой, и все. Кажется, она даже улыбалась мне через силу. Я не думала, что могу быть такой впечатлительной дурой. Такой замороченной! Но на обратном пути, когда возвращалась домой с их дачи, из-за этого заплакала…
Наверное, у меня ПМС.
Я ей не понравилась. Уже два дня из-за этого меня гнетет изнутри. Он так на нее похож. Она… красивая. Даже экзотичная. Смуглая и черноволосая. Прямо как и ее сын.
— Полина?! — слышу возмущенный голос матери.
— Да? — оборачиваюсь на нее, взявшись за дверную ручку.
— Ты витаешь в каких-то облаках последние дни. Я спросила, когда вернешься?
— Я… поздно, — отвечаю, тенью выскальзывая за дверь.
Изо всех сил стараюсь не нарушать правил дорожного движения, пока еду по городу, ведомая навигатором, но я рассеянная, и боюсь пропустить поворот или свернуть не туда, потому что адрес, который прислал Антон — что-то совершенно мне незнакомое. Это выезд из города, но с той стороны, с которой я никогда не выезжала. Наверное, я вообще здесь не была, даже в качестве пассажира, потому что ничего не узнаю, будто попала в другой город. Улицы, дома, светофоры — все непривычное.
— Век живи, — шепчу себе под нос, — век учись.
На телефон сыплются уведомления из соцсетей. Новости от моих друзей и знакомых. От местных и нет. Они обновляют ленты своих историй, выбрасывают фотографии с отдыха и тусовок, но все эти новости я игнорирую. Мне неинтересно. Последнюю неделю мне ничего из этого неинтересно. Я не была на тусовках с тех пор, как покинула базу отдыха Адама. Я не хочу видеть Милу. Не хочу болтаться в тусовке, ища себе место, ведь в последнее время не нахожу его.