Забудь мое имя
Шрифт:
– Она страдала амнезией, – отвечает после минутного колебания Лаура.
– И все?
– Нет… она жила в этом доме когда-то. Очень давно. Этот факт мог бы объяснить, откуда вы знаете, где тут что находится.
Я не спускаю глаз с Лауры, пока она быстро обводит взглядом кухню.
– И она была похожа на вас, – говорит Тони.
– Поэтому вы назвали меня Джеммой? – спрашиваю я.
– Без понятия, – отвечает Тони. – Просто мне пришло на ум это имя.
– Но вы оба подумали, что я могу быть этой женщиной?
Лаура кидает взгляд
– Да, я так подумала, но сейчас я уже в этом не уверена. Сейчас мы пойдем с вами в больницу – врачи наверняка смогут все прояснить.
– Джемма Хаиш, – повторяю я, наблюдая за тем, как Лаура снова садится за стол. Мне бы очень хотелось ее успокоить, но я не могу этого сделать.
– Будете завтракать? – спрашивает Лаура.
Я присаживаюсь за стол рядом с ней. Лаура отодвигает от меня свой нож, а затем предлагает мне фрукты.
– Что она сделала? – спрашиваю я, угощаясь сочащимся кусочком манго. – Мне правда это нужно знать.
Лаура снова колеблется, обмениваясь взглядом с Тони. И все же решается ответить:
– Она убила свою лучшую подругу.
– Что? – шепчу я, не в силах скрыть своего потрясения.
– Двенадцать лет назад. Ее признали виновной в непредумышленном убийстве и поместили в режимную психиатрическую больницу. Через семь лет она вышла оттуда на свободу. И с тех пор ее никто не видел.
– И она здесь жила? В этом самом доме?
Лаура кивает:
– Она состояла на учете в нашей больнице. Очень давно.
– Мы, правда, не думаем, что вы – это она, – встревает Тони, покосившись на Лауру. – Но, возможно, будет лучше, чтобы за вами понаблюдали специалисты, – откашливается он без всякой надобности: – Простите, но вы больше не можете здесь оставаться. Вместе с нами.
На секунду я встречаюсь с ним глазами, ошеломленная тем, что он только что произнес.
– Мы должны быть в больнице в девять, – говорит Лаура.
На кухне устанавливается неловкое молчание. Я не знаю, что сказать. Они были так добры ко мне, приютили меня на ночь, и я понимаю, что должны быть им благодарной, но… Я не хочу ложиться на обследование в больницу.
– Полагаю, что врачи смогут установить, являюсь ли я Джеммой Хаиш, – говорю я, тщетно пытаясь разрядить напряженную атмосферу. – Если я не Джемма Хаиш, может быть, я смогла бы остаться у вас еще на…
Лаура и Тони опять переглядываются.
– Извините, Джемма, – говорит Тони. – Мы помогли вам, чем могли. Показали вам деревню, обеспечили ночлег. Теперь о вас пусть позаботятся врачи. С нас довольно. Лаура плохо спала сегодня.
– Это потому что вы считаете меня убийцей?
– Как же все это глупо звучит сейчас, – говорит Лаура, поднимаясь из-за стола, чтобы вымыть тарелки. – Полный бред…
Она готова расплакаться и поворачивается спиной ко мне и Тони, который только пожимает плечами. Идея выставить меня за дверь явно принадлежит не ему. Что ж, это уже кое-что. В следующий миг его голубые глаза снова останавливаются на мне. Прежде чем
Тони встает, чтобы ответить на звонок.
– Слушаю, – говорит он, бросая взгляд сначала на обернувшуюся Лауру, а потом на меня.
Я все еще сижу за кухонным столом. И подмечаю перемену в поведении Тони; он вперивает в меня долгий пристальный взгляд, в котором явственно читается одно: я – предмет обсуждения в разговоре, который ведется на кухне. Улыбка слетает с его лица. А потом он выносит телефонный аппарат из кухни, многозначительно приподняв брови и быстро кивнув Лауре. Та выходит вслед за ним. Я превращаюсь в слух, но они разговаривают шепотом. Вроде бы Тони произносит слово «полиция». Но я не уверена.
На кухню Тони возвращается уже один, и это кажется мне странным.
– Звонили из полиции, – говорит Тони, ставя на место телефон.
– Они нашли мою сумочку? – спрашиваю я, напрягаясь.
– Не совсем так, – Тони держится теперь сухо, более отчужденно. Тайная связь между нами исчезла.
– Что они хотели?
– Они направили сюда двух сыщиков.
– А еще что-нибудь они сказали? – стараюсь я не замечать раздражения, сквозящего в его голосе, и стеснения, нарастающего у меня в груди.
– Открылись новые обстоятельства, – говорит Тони, вставая как часовой в дверях.
– Какие? Вы должны мне рассказать, Тони.
Он медлит, прежде чем заговорить:
– Детективы присоединятся к вам в больнице.
Я слышу, как захлопывается входная дверь, и вижу выходящую на дорогу Лауру. А потом она переходит на бег – она напугана и даже не заглянула в окно. У меня внутри все сжимается.
– Похоже, Джемма Хаиш их сильно заинтересовала.
Инспектор сыскной полиции Сайлас Харт смотрит на заливной луг; его взгляд скользит к холму, возвышающемуся над деревней. И в который раз за свою карьеру Харт ощущает чье-то стороннее присутствие – словно кто-то наблюдает за его работой. Инспектор отмахивается от этой мысли и пытается оценить пейзаж. Англия в самом выгодном свете – сменяющиеся, как на коробке конфет, виды причалов и лодок в канале и викторианский душок железной дороги от Паддингтона до Пензанса. Харт делает последнюю затяжку и, затушив сигарету, собирается вернуться в больницу с детективом-констеблем Стровер, поджидающей его у дороги.
Стровер молода и у них в полиции еще новичок, но держит его в тонусе.
Она также не боится проявлять инициативу. И это одна из причин того, почему он поручил ей заниматься этим делом вместе с ним. Уже сегодня утром Стровер заполучила все списки пассажиров, прилетевших накануне до трех часов дня из берлинского Тегеля в Хитроу рейсами «Бритиш Эйрвейз». И попросила пограничную службу сверить имена и фамилии с данными системы предварительной информации о пассажирах и отправить им сканы их паспортов. Благодаря этому они получили возможность увидеть фотографии прилетевших.