Забыть Миссанрею
Шрифт:
— Что, друг с дружкой, да? — фыркнул Чев-Чень.
— По-разному бывает, — пожал плечами Суаза Смелый.
— Значит, кое-кому из нас в гости к твоему племени ездить не стоит, — подмигнул Джон. — А то еще сделают… предложение, — он пихнул локтем Айвена, заставив того отвлечься от бесплодного созерцания улицы. — Слышишь?
— Больше, чем ты думаешь. Кстати, тебе туда тоже ездить не стоит.
— Это почему еще?
— Без толку. Такие, как ты, даже изголодавшимся по чужим задницам мужикам не интересны.
Курсанты встретили его слова громким хохотом. Больше всех
— Смейтесь-смейтесь, — проворчал тот. — Хотел бы я на вас поглядеть…
Ответить никто не успел — к курсантам подошли старты Смон и Такер.
— Ну, что, котята, готовы? — поинтересовались они. — Тогда слушай распорядок дня. Сначала мы идем в бар «Платиновая чушка». Это тут недалеко. Затем прогулка по городу и визит в бар «Синяя звездочка». Оттуда можно либо в торговый центр, либо к площади Двух Победителей. После этого мы по монорельсовой дороге отправляемся…
— Стоп-стоп, — воскликнул Джон, — вы что, за нас все решили? А если у некоторых из нас другие планы?
— Нет у вас никаких планов, котята, — отрезал Свон. — В первое увольнительное всегда ходят в сопровождении старших. Чтобы знать, куда нашему брату можно ходить спокойно, а куда не стоит совать свой излишне любопытный нос. Кому не нравится, те могут возвращаться в казарму.
— Нравится. Нам все нравится, — загомонило большинство. Джон насупился и промолчал.
Перед тем, как пройти через турникет, каждому курсанту выдали по пластиковой карточке.
— Здесь ваша первая стипендия, котята, — объяснили старты. — По сотне единиц у каждого. Ни в чем себе не отказывайте.
— Сто единиц? — Джон повертел бело-желтый прямоугольник в пальцах. — Всего?
— А ты чего хотел? И учти, что это аванс. Его еще надо отработать. Будешь хорошо себя вести, в следующее увольнительное пойдешь со ста десятью кредитами. А если нет — получишь меньше. Или вовсе в минус уйдешь. Одно взыскание — минус десять кредитов. И наоборот — одно поощрение плюс десятка. Так что учтите это.
— А как же надбавка добровольцам за риск? — нахмурился Джон. — Тем, кто идет на войну, платят подъемные…
— А вы идете на войну, курсант?
— Так точно, — пожал плечами Джон. — Вчера вот решил записаться добровольцем. Мне сказали, что платят пятьсот кредитов. Так где мои деньги?
Его последние слова потонули в нескольких удивленных и восторженных репликах.
— На войну? Добровольцем? — изумлялись Суаза Смелый, Чев-Чень и остальные. — Ну, ты даешь?
— Я ведь тоже думал пойти и записался, — добавил Суаза Смелый. — Мы уже год отучились, кое-что знаем. Пора применить знания на практике и заодно доказать, что мы настоящие мужчины, а не… хм… котята. У меня дома я считался одним из лучших охотников племени. И если мои соплеменники узнают, что я не пошел сражаться, когда всех звали на битву… меня могут просто не пустить на порог, когда я вернусь.
— Если ты вернешься, — со значением поправил его Джон. — На войне, знаешь
— Погибнуть можно где угодно, — отмахнулся тот. — Пойти в сортир и наступить на ядовитую змею, например. Или съесть что-то не то… Смерть подстерегает всюду. Но только умный и смелый может выбирать, какой смертью ему умереть.
— Слова настоящего «кота», — кивнул Такер. — Но насчет добровольцев… Малы слишком для этого. Вот мы со Смоном — другое дело, — оба помощника наставника переглянулись.
— И вы тоже? — Лейа не могла скрыть тревоги. Такер-то ладно, но кузен Тобир. Ее родной кузен…его отец погиб во время одной такой заварушки, когда парню было всего два года. Он вырос практически в семье Лейи, с ее братьями и младшими сестренками. Девушка лучше кого бы то ни было знала, что даже в относительно мирное время люди «иногда» погибают, и сейчас вместо зависти и гордости испытывала тревогу.
— А то нет? Сколько можно в тылу отсиживаться? Старший курс практически весь уходит, кроме нескольких штабных. С третьего отправляется половина, со второго… тоже идет несколько человек. Все, кто моложе нас, идут.
— А мы? Мы можем записаться?
— Только если пойдет вся группа.
— Вся группа? Все мы? — парни и девушки озирались по сторонам. Они провели вместе больше года, успели стать друзьями. И сама мысль о том, что не только учиться, но и воевать пойдут вместе, радовала и согревала.
Во мгновение ока все решилось — при первой же возможности всей группе отправиться на сборный пункт.
Ободренные этой мыслью, второкурсники высыпали за ворота КПП. Дождавшиеся своих отпрысков родственники тут же устремились к ним. Некоторые уже знали, что в академии объявлен дополнительный набор добровольцев и волновались за своих детей. Отовсюду слышались радостные и горестные восклицания. Что-то торопливо причитали матери, бабушки и сестры. Кивали и бубнили о чем-то своем отцы и дедушки.
Не все курсанты были с Вангеи. Даже когда узнали, на какое число было назначено первое увольнительное, и то не все родственники смогли приехать. Несколько человек остались в одиночестве стоять в сторонке, ожидая, пока можно будет отправиться в город.
Суаза Смелый покосился на Айвена Гора, который держался в тени и время от времени бросал взгляды по сторонам.
— Ждешь кого-то? — поинтересовался он.
— Нет.
— И я — нет. Мои живут слишком далеко. И у них наверняка не нашлось бы денег на поездку. Разве что всем племенем бы собирали. И то надо, чтобы старейшина благословил на дорогу. Но я им сообщил. Они знают… А ты своим сообщил?
— Нет.
— Почему? Они… живы?
— Да.
— Но тогда почему…
— Далеко. Слишком далеко.
— Ага. Не успевают приехать к сроку, да? — Суаза Смелый был не прочь поболтать. С той ночи, когда он с Лейей и Чев-Ченем пробрались в деканат, чтобы исправить тест Айвена, он посматривал на парня с особенным чувством.
— Нет. Просто я не хочу с ними общаться.
— Поссорились?
— Да.
— Ты про свою семью никогда ничего не рассказывал, — припомнил Суаза Смелый. — Это из-за того, что вы в ссоре?