Забыть невозможно
Шрифт:
Они, наверное, еще долго могли бы оставаться в этом положении, но тут вмешался Пит.
— Лично я, — проговорил он глухим голосом, — спасу его, и к черту все последствия.
Норман усмехнулся. Его дыхание проникло сквозь шелк блузки Виктории и защекотало кожу, заставив женщину улыбнуться в ответ. Эта улыбка сотворила чудо. Норман, заметно успокоенный, высвободился из ее объятий и встал.
— Со мной будет все в порядке, — проговорил он так тихо, что даже Пит, находившийся рядом, не смог бы разобрать слов. Но Виктория слышала.
— Я знаю, — молвила она не в силах скрыть печаль, когда Норман повернулся, чтобы выйти из комнаты. По-видимому, он не слышал или предпочел не слышать сказанное ею.
— Я собираюсь еще поработать, дорогая. Это улучшает настроение.
Норман весело помахал Виктории, но при этом явно избегал смотреть ей в глаза.
— Хорошо, — сказал Пит.
— Я так не думаю, — ответила Виктория.
Пит ни секунды не сомневался в том, какие мысли вызовет у сестры эта сцена, и решил поделиться собственными соображениями.
— Здесь, конечно, много неясного, — садясь, сухо заметил он. — И потом мы знаем его всего двадцать четыре часа. Я имею в виду, что все могло бы быть гораздо хуже.
— Мы говорим о своем покое или о Нормане?
— Мы говорим о тебе, дорогая Вики.
Виктория помолчала, а затем пересказала отрывок из того, что Норман написал утром.
— Ты думаешь, это случилось с ним? Виктория кивнула.
— Его начальник, гм?.. Неудивительно, почему он так не хотел, чтобы я звонил в Казначейство. — Пит некоторое время расхаживал по кухне, а затем спросил — Так что же нам делать?
Виктория покачала головой.
— Ты звонила Джеку?
Она передала слова доктора, и Пит кивнул, словно у него возникла масса идей по поводу того, что им следует предпринять.
— Его память в ужасном состоянии, — сказал он.
— Я знаю, — холодно ответила Виктория.
— Вики?
— Да?
— Он, должно быть, питает к тебе сильное чувство, если так цепляется за свои иллюзии.
— Джек сказал то же самое.
— Но ты в это не веришь.
— Это не так, — ответила Виктория, отворачиваясь от расхаживающего по кухне Пита.
Несколько минут брат молчал, занявшись мытьем посуды, и за это время Виктория поняла: он не заметил, что произошло сегодня утром между ней и Норманом на пороге кухни.
— Почему ты впустила его в комнату?
— Я этого не делала, — утомленно сказала Виктория. — Он сообщил, что не существует замков, которые смогли бы его удержать.
— Чему ты, по-видимому, была очень рада. Пит.
— Что? Не я целовался с ним вчера вечером.
Да, на это трудно было что-либо возразить.
— На твоем месте, Вики, я бы старался сдерживать его.
Она слабо улыбнулась.
— Он даже не знает,
— Да? А кто знает?
— Я, — сказала Виктория. — Я знаю.
— Правда? И кто же он?
— Я… — начала она, но невнятное объяснение замерло на губах.
— Я скажу тебе, кто ты, Вики. Ты — его связь с прошлым. Ты — хранитель мечты. Ты увлекаешь нас в мир своих историй, но, Вики, кто рассказывает их тебе?
— Любой другой писатель, — быстро ответила Виктория, но Пит покачал головой.
— Нет. Ты читаешь чужие сочинения так же, как адвокат смотрит на своих оппонентов — с любопытством и часто с уважением. Но они редко дают тебе что-нибудь полезное. И вот появляется некто, изложивший тебе захватывающую историю, целую повесть. И ты попалась.
— Я думала, ты хочешь, чтобы он ушел, — раздраженно сказала Виктория.
— Я хотел, пока не увидел, как ты на него смотришь. — Он остановился и протянул ей ладонь. Виктор не шевельнулась, и тогда он почти со злостью крепко схватил ее за руку.
— Разве ты не понимаешь, Вики? Ты, как Спящая красавица, которую, наконец-то, разбудил Прекрасный принц.
— Это…
— Это что, Вики? Смешно? Возмутительно? Может быть, предпочитаешь слово — «замечательно» или даже «чудесно»? Дело не в том, как это звучит, а в том, что произошло. В том, как ты выглядишь, дорогая. А выглядишь ты превосходно. Ты ожила. Когда в последний раз ты целовалась? Когда твоя кровь играла, словно шампанское?
Никогда, заметила про себя Виктория. Так, как сейчас, не было никогда.
— С каких пор ты стал поэтом? — поинтересовалась она.
— С того дня, как переехал сюда, — искренне ответил, Пит, но он не собирался менять тему разговора. — Вики, когда в последний раз ты трепетала от мужских прикосновений?
Никогда, подумала она, никогда. Пит вздохнул.
— Вот что я скажу тебе, дорогая кузина, — его голос сорвался, — вы очень подходите друг другу. И прервать то, что наметилось между вами, будет преступлением, Вики. Послушай меня. Я говорю, исходя из собственного опыта. Любовь, которая поражает, как гром среди ясного неба, случается не часто. И за нее стоит держаться, держаться крепко. Другого такого шанса может не быть. Я знаю это. Знаю.
Слова Пита, вызвали у Виктории мрачные мысли. Он был прав. Норман разбудил ее чувства — впервые за долгие годы. Казалось, все в ней пело, тихий, почти неуловимый мотив, подобный первому дыханию весны, когда едва заметные признаки пробуждения природы еще не превратились в мощную симфонию возрождения.
Но в одном ее кузен ошибался. Нельзя удержать смену времен года. Стоит поверить этой фантазии, и наступит зима. С каждым ударом сердца она будет чувствовать, как ее покидает тепло и все ближе и ближе подкрадываются холод и уныние. То, что предлагал Пит — жить одним днем, счастливым днем, стараясь забыть о грядущей безысходности.