Забытая империя
Шрифт:
Всего лишь тень. Всего лишь обрывок плаща.
В ответ ударили когти. Мстящий Сын поднял щит. Бритвенно-острые лезвия выбили искры с его поверхности и раскромсали края.
Жиллиман рубанул снова. Ничего Тень. Тень!
Лев развернулся, как танцор, и, сжав рукоять легендарного Львиного меча обеими руками, нанес боковой удар. Кёрз пригнулся, ушел в сторону и развернулся, отбив в движении следующий выпад Жиллимана. Лев наклонился и нанес пылающим мечом удар, собираясь
Но Кёрза там уже не было.
Он ушел влево и отбил восходящий удар. Затем атаковал Льва в лицо.
Брызнула кровь. Коготь рассек шею Первого примарха. Он отшатнулся назад, зажав рукой рану.
Некоторые из его людей испуганно бросились вперед.
— Нет! — взревел Лев.
Жиллиман ударил искромсанным щитом Кёрза, отбросив его назад. Затем нанес два колющих, стремительных, как атакующая змея, удара гладием, и вторым пролил кровь.
— Ублюдок! — прошипел Кёрз.
Его когти атаковали Жиллимана и заставили его отступить в сторону, оставив четыре длинных полосы на нагруднике.
Жиллиман контратаковал, он нанес низкий удар и затем возвратным движением направил клинок вверх. Раненый Кёрз развернулся и упал. Когда он поднялся, правая щека была рассечена до кости.
— Вот теперь мы начнем всерьез, — прошипел он.
— Вот теперь мы закончимвсерьез, — со злостью пообещал Лев, приближаясь к Кёрзу с мечом наготове.
Кёрз снова ускользнул в темноту. Львиный Меч рассек дым и тень. Лев развернулся и снова атаковал, раз, другой, третий, каждый выпад стремительно и свирепо парировался когтями.
— О, милая Терра, — прошептал Полукс и взглянул на кузнеца войны. — Ты чувствуешь это?
— Да, — согласился Дантиох. — Чувствую.
Эмпатический эффект квантового поля отдавался в обоих легионерах.
Они оба почувствовали ее. Истину Кёрза. Ночной Призрак слишком задержался неиз-за усилий Августона и Полукса. И не онипоймали его в ловушку.
Кёрз сам изначально спланировал ее, чтобы убить одного или больше братьев.
— Уходите, милорды! — закричал Полукс. — Немедленно! Он заминировал часовню! Уходите, ради всего святого!
Отступая под ударами когтей Кёрза, Жиллиман взглянул на силуэты Полукса и кузнеца войны в свете коммуникационной области.
— Он сделал что?
— Уходите, милорд! — закричал Полукс.
Кёрз отбил меч Льва.
Ночной Призрак остановился, и на его лице вновь появилась чернозубая ухмылка. Она светилась триумфом.
— С самого рождения я был верным другом смерти, — сказал он. — Я узнал, что смерть одинока, а потому она наслаждается, обретая новых и навечных
Кёрз хлопнул когтистыми руками.
Семьдесят пять гранат, прикрепленных к карнизам часовни, пришли в действие.
Поклонная часовня исчезла в стене белого пламени.
17
ДОМАШНИЙ ОЧАГ
— Смерть не делает различий. Она столь беспристрастна,
столь безупречна и справедлива, что совсем не кажется таковой.
— Заклинаю тебя, скажи, что происходит? — обратилась Ойтен к капитану преценталианцев.
Водун Бадорум покачал головой.
— Сложно сказать, госпожа. Отчёты из Крепости слишком… противоречивы. Одни говорят, что в Каструме бесчинствует Ночной Призрак, другие, что здесь целая армияночных призраков. Сообщения о нападениях и происшествиях поступают с каждого уровня Крепости и…
— Но ты можешь сказать, что за взрыв потряс стены? — перебила его управляющая.
Капитан снова покачал головой. Стоявшие рядом с ним четыре преценталианца торопливо переговаривались по воксу, пытаясь получить достоверные данные.
— Тогда я доверюсь своим глазам, — заявила Ойтен и резко встала. Бадорум перед их беседой приказал для безопасности сопроводить её в частное крыло Резиденции, но сейчас женщина направилась через передний холл к главной лестнице. Он поспешил за ней, окликая по имени. Августа камерарий принципал могла двигаться с удивительной скоростью, если того хотела.
Внизу у подножия лестницы стояли в ожидании переминавшиеся с ноги на ногу воины. Они посмотрели на проходившую мимо Ойтен. Все они были Легионес Астартес, гости из разбитых легионов, выброшенные Штормом на Макрагг. Нижние залы Резиденции стали их казармами.
Как и она, они ожидали новостей.
— Госпожа. Миледи! — позвал один из них.
Ойтен не остановилась. Она пересекла лестничную площадку, открыла стеклянные двери на западный балкон и вышла в ночь. Водун последовал за ней.
Ночь была слишком тёмной. Холодный свет Фароса напоминал белую лампу в тумане. Воздух нависал чёрной пеленой над раскинувшимся внизу огромным Цивитасом.
Прохладной ночью с неосвещённого балкона открывался прямой вид на порта Геру и исполинские восточные валы Крепости. Кое-где в ней виднелись дым и пламя. Их затмил огромный столб тёмного дыма, поднимавшийся в небеса из внутренней части Крепости. Он напомнил Ойтен огромные ворчливые вулканы на далёком севере Макрагга.
— Великая Тьма! — прошептала она старое иллирийское проклятье. — Что произошло?