Забытая история

Medea

– Как родные, как мама? – спросил я у Лизы.

– Мы не общаемся, - она посмотрела мне в глаза. – Может это покажется вам неправильным, но я не хочу ее видеть, после того, что было. Ведь он делал все с ее молчаливого согласия. И если бы я не уехала…

– Ты молодец, Лиза. И я тебя понимаю: я до сих пор ненавижу своего отца.

– Гели говорила об этом…

– Да. Ты очень решительная девушка. Смогла изменить свою жизнь. И теперь ты не тот испуганный подросток, которого я знал, - я улыбнулся

ей. – Хочешь отомстить?

– Нет. Только забыть…

– Дело твое. Помни, если что случится – ты можешь обратиться ко мне. В любой ситуации.

– Спасибо, - девушка улыбнулась в ответ. – Но, боюсь, у Вас масса более важных дел…

– Для тебя я всегда найду время, - ответил я. – Не пропадай…

На выходных меня ждал еще один сюрприз, в этот раз – в загородном доме, куда после нашей ссоры уехала Ева.

Ева была в хорошем расположении духа, казалось, что недавней ссоры, после которой мы не разговаривали несколько дней, просто не было.

Мы вышли на балкон. Я облокотился на перила и посмотрел вдаль: «где ты, орел-одиночка?» - подумал я, вспомнив о моем товарище по несчастью.

– А я тебя люблю…

Ева подошла ко мне и положила голову мне на плече. Я обнял ее одной рукой: хоть кто-то есть рядом со мной.

– Что такое, зайчонок?

– Вольф, я не хочу, чтобы ты уходил…

– Ну, эти выходные я свободен, - я улыбнулся ей. – Сходим куда-нибудь? – Ева радостно улыбнулась и кивнула. – Ну, иди, собирайся! – я поцеловал ее в щеку.

Я вошел в свою комнату.

«Так вот, почему она настолько счастливая!» - подумал я.

– Ева! – наши комнаты были рядом, и она не могла меня не услышать.

– В чем дело, любимый? – она вбежала ко мне. Но, взглянув на меня, поняла, что о романтике не может быть и речи.

– .Где портрет? – «Снова она за свое!» - в первый момент я думал, что убью Еву.

– Я попросила его убрать, - Ева виновато опустила голову. – Я не хочу, чтобы в нашей спальне висел портрет другой…

Я взял Еву за плечи и притянул к себе:

– Во-первых, не в нашей, а в моей. Во-вторых, не твое это дело! Я и только я решаю, кому здесь место!

– Опять она! – глаза Евы наполнились слезами. – Везде, всегда она! В доме не одного моего портрета, зато куча ее! Даже у тебя на столе ее фотография! Только и слышу: Гели то, Гели се… Не хочу о ней слышать! Не хочу!

Я оттолкнул Еву, и она упала на кровать.

– С каких пор ты тут распоряжаешься? – ярость затмила все. – Тебе она мешает? Мешает?

– Да! Я ненавижу ее! Ненавижу! Ты только о ней и думаешь…

Я не дал Еве договорить. Не помня себя от ярости, я схватил с тумбочки хлыст и ударил Еву.

Она вскрикнула и закрыла голову руками:

– Нет, прошу тебя!

Еще один удар. Просто потому, что я не смог сразу справиться с собой.

– Ты не понимаешь, что я чувствую? Не понимаешь? – я отбросил хлыст в угол. – Ты что вообще вытворяешь?

– Альф…

– Не смей называть меня так! – так называла меня только Ангелика. Теперь это имя ассоциировалось с ней. – Подумай о том, что делаешь! – я вышел из комнаты и захлопнул дверь.

Войдя в свой кабинет, я взял фото Ангелики со стола.

– Гели, мне так тяжело без тебя. Я люблю тебя, малышка. Прости, солнышко мое…

В памяти сохранилось все. Ее улыбка, ее взгляд, ее запах. Все произошло так давно, а, казалось, что только вчера…

В тот день я уехал в город: не хотел даже слышать о Еве. А вечером мне сообщили, что Ева хотела застрелиться. Стреляла в грудь, но пуля не задела сердце…

– Вы должны навестить ее, - сказал Гофман, услышав об этом.

– Не знаю, Гофман. Я приношу женщинам несчастья. Даже Гели я не уберег…

– Мистер Вольф, вам надо жить дальше…

Я не хотел новых отношений. Но Ева… она такая молодая, милая, забавная. И так похожа на мою Гели. Но от этого только тяжелее…

Да, я навещу ее. Ева скрепила наш союз своей кровью, и я должен был быть с ней.

В палату меня не пустили.

Ева спустилась ко мне сама. Бледная и изможденная, она казалась еще меньше.

– Вольф! – она уткнулась мне в плече и разрыдалась.

– Все, Ева, все кончилось. Я рядом, - я обнял ее. – Я буду с тобой. Но и ты пойми меня. Я все еще люблю Ангелику…

– Сможешь ли ты забыть ее? – Ева посмотрела мне в глаза. Я отрицательно покачал головой. – А хотя бы полюбить меня? Вольф…

– Поживем – увидим. Ты мне не безразлична, поверь. Даже больше чем просто не безразлична. Но любить другую так же, как Ангелику, я не могу, извини. Мы еще поговорим о наших отношениях, но когда тебе станет лучше. А сейчас отдыхай, хорошо? – я поцеловал ее в лоб. – Я еще приеду. Извини, времени очень мало.

«Ева, милая, зачем ты это сделала? Ты так хочешь быть похожа на Гели. Зачем?» - подумал я, вспоминая Еву. Такая же походка, та же прическа, те же духи, почти такие же наряды…

Точно такое же ранение…

Но Еву спасли. А Гели погибла.

Не спасли.

Не успели.

Не поняли.

Не знали…

9 ноября 1938

Я просматривал газеты. Конечно, можно было бы поручить это кому-то, но вряд ли сотрудник будет делать это с таким же вниманием.