Забытое царство Согд
Шрифт:
– Кто напал, с кем идут биться?
– Говорят, какие-то арабы пришли издалека, они из кочевников, – пояснял один зажиточный сельчанин, который часто ездил на базар и знал о случившемся. – Еще их называют муслимами. Такая у них вера, говорят, что они и нас хотят сделать таковыми.
Эта весть напугала людей больше всего. Они стали возмущаться и проклинать врагов. А какая-то взрослая женщина твердо сказала:– Не отдадим веру отцов. Нам не нужны чужие обычаи.
все согласились с этими словами. Защитники Согды успели отойти от города на фарсанг, как к Тархуну и Гуреку подъехал гонец и передал, что арабы уже выстроились на равнине и ждут их.– Значит, они уже приняли выгодное положение, – сказал Гурек и послал двух помощников в конец войска, чтобы подтянулись кешцы и несефцы.
Завидев в выжженной, покрытой колючками степи врагов, согдийцы остановились. Арабы уже выстроили свои ряды, поместив в центре– По законам честного боя, прежде всего, должны сойтись в единоборстве два самых сильных воина.
Едва Саиду перевели эти слова, он усмехнулся:– У меня нет времени заниматься такой глупостью. Передай своему вождю, что нас много и мы победим. Зачем вам напрасно гибнуть? Лучше признайте нашу победу и откройте ворота города. Но если будете противиться, то пощады не ждите. С нами всемогущий Аллах.
– Мы явились сюда для боя, для защиты нашей отчизны, и потому смерть нам не страшна. Коль погибнем – это судьба. А вы, разбойники, прибыли сюда для грабежа. Это вы, грешники, бойтесь смерти.
– Ах ты, мерзавец, как ты смеешь называть людей халифата разбойниками?! Да весь мир трясется перед нами! Зарубите их!
Из-за спины наместника выскочили воины. Согдийцев взяли в круг. Они поняли, что их смертный час настал, и сами бросились на врагов. Их мечи со звоном скрестились. Схватка была короткой, вскоре все посланцы лежали мертвыми на земле. Увидев такое вероломство, Тархун в гневе поднял меч. И разом со всех сторон затрубили карнаи, возвещая о начале боя. Согдийское войско строем двинулось на врага, выставив вперед пики с острыми и блестящими на солнце наконечниками. Немного погодя за пехотой уже следовали конники с мечами и булавами (оружие в виде рукоятки с железным шаром на конце). Их круглые медные щиты были привязаны к левой руке. Их головы покрывали шлемы, а грудь обтягивали панцири или кольчуги. Согдийцы шли на бой под музыку труб и барабанов, и родные звуки наполняли их сердца решимостью. Арабы тоже затрубили, в первые ряды выставив бухарских лучников, которых получили в заложники. За их спинами стояли конники с обнаженными мечами, готовые зарубить их, если пленники откажутся стрелять в своих братьев-согдийцев или пустят стрелы мимо. Лучники испуганно поглядывали назад, натягивая луки. И вот первые тучи стрел с визгом полетели на согдийцев, а затем вторые, третьи, четвертые, десятые… И с каждым разом строй наступающих редел. Среди войск согдийцев возникла некоторая сумятица, и их героический пыл слегка угас. После лучников в бой бросилась арабская конница. Они неслись на согдийцев с дикими криками, желая устрашить врага. Однако их это не испугало: они не раз воевали с кочевыми тюрками, и те издавали куда более ужасные вопли, желая сломить дух врага. Через некоторое время воющие стороны сошлись в единой схватке. Против арабских конников выступила согдийская пехота, остальные ждали своего часа. Это был верный тактический ход, так как согдийцы оказались более ловкими. Острые пики разрывали слабую броню всадников, и конники падали с седел в пыль под копыта своих лошадей. Затем воины вступали в ближний бой, переходя на мечи, с яростью рубя друг друга. Летели головы, руки, рекой лилась кровь. Бездыханные тела валились на жухлую траву, а раненые кричали от боли, зная, что пробил их последний час. Но сильные духом согдийцы, даже смертельно раненные, бились с врагом до последнего. Они защищали свой город, свой дом и семью. А те, кто уже не мог стоять на ногах, хватались за луки и поражали врагов, сидя на земле, пока их не зарубали. Через некоторое время в бой были брошены почти все силы. И степь, где сошлись десятки тысяч воинов, наполнилась пылью, криками людей и ржанием коней. Но громче всех звучал лязг мечей. Крепкие согдийцы пользовались булавами, со всего размаху ударяя ими по шлемам арабов, которые замертво падали с коней. Ближе к вечеру бой пошел на убыль: все воины сильно устали. На другое утро сражение было возобновлено и длилось до полудня. Продолжился бой и на третий день. Но если силы согдийских воинов были на исходе, то арабы пустили в дело свежие войска, которые стояли в запасе рядом со ставкой наместника. Они наблюдали за сражением с пологого бугра, ожидая знака своего начальника.– Глядите, неверные стали отступать, это Аллах помог нам! – заликовал молодой Убейда.
– Вижу, но предаваться веселью еще рано.
На другом конце поля Тархун и Гурек тоже следили за боем. Рядом находились правители Панча, Несефа и Кеша. Заметив отступление согдийцев, они молча обменялись вопросительными взглядами.– Мы сами вступим в бой и тем самым поднимем дух своих чокаров, – предложил Диваштич.
Остальные молчали, но Гуреку думалось иначе:– Это не поможет делу, только себя погубим. Наши воины не трусы – они просто устали, им нужен отдых. Уже и так много полегло, нужно скорее уводить их с поля битвы, иначе завтра некого будет вести в бой.
Все согласились с ним. И тотчас над полем боя раздался призывный звук карная, но теперь это был сигнал к отступлению. Услышав его, согдийцы стали поворачивать своих коней назад. Пешие воины тоже отступили. По пути воины помогали своим раненным товарищам:– Давайте еще раз помолимся за наших братьев-согдийцев, – предложил дядя Ардашира, мобед храма Сиявуша. – Пусть небеса пошлют им удачу.
Для молитвы все юноши собрались за шатром и устремили взоры к солнцу, сняв пояс кушти и держа его перед собой на вытянутых руках. Мобед стоял первым и по памяти читал яшты из Авесты, а остальные вторили ему. После заложники разошлись по шатрам. Один из юношей спросил у Ардашира:– Сражение длится уже третий день, как вы думаете, на чьей стороне сейчас удача, кто кого теснит?
– Наши должны одолеть врагов. Смотрите, как долго идет бой, выходит, наши столь крепки, что арабы не могут сломить согдийцев.
Такая мысль пришлась всем по душе, потому что никто не хотел думать о худшем. Но неожиданно из соседнего шатра донесся громкий голос Шерзода, сына Кишвара:– Как же согдийцы победят, – с усмешкой прозвучал голос, – если царица Фарангис и твой отец отдали врагу лучших лучников Рамитана, и теперь они сражаются против наших?
На это Ардашир ответил спокойно:– В этом виноват твой отец. Нечего ему было зариться на царский трон. Разве дихкан Кишвар из царских кровей?
– А разве у царицы дитя от правителя Бухары? – сразу последовал ответ. – Об этом болтают все горожане, даже простолюдины. Наследник не царской крови, а если так, то царица не может управлять страной от имени сына. Да и твой отец не столь знатен, чтобы стоять во главе всех войск Бухары.
– Зато мой родитель отличается среди знатных мужей умом, чего нельзя сказать о твоем отце, который только и желает коварным путем завладеть троном.
Такие слова больно ранили Шерзода. Он вскочил с места и, обнажив свой кинжал, воскликнул:– Ты оскорбил моего отца, назвав его нечестным человеком, выходи, сразимся!
Ардашир, держась за рукоятку кинжала, вышел из шатра, где уже собрались их друзья. Но поединок не состоялся, так как сразу вмешались старшие, а дядя Шерзода сказал, что такие вопросы не детям решать. К тому же вскоре раздались окрики охранников: старый араб погрозил им мечом, мол, не забывайте, что вы пленники. Юноши вернулись в свои шатры. Чтоб не скучать, мобед развернул на коленях книгу в кожаном переплете и принялся читать вслух. То были старинные сказания из жизни древних царей Ирана и Турана – излюбленная тема юношей. Прошло немало времени, и со стороны степи донеслись радостные крики арабов. И тут мобед умолк, заложники обменялись вопросительными взглядами. Но через мгновение стало ясно, что арабы выиграли бой. Головы юношей поникли. А ведь Самарканд – это главный город края. Выходило, что арабы сильны и будут грабить другие города Согды. Весь оставшийся день заложники провели в молчании, забыв об обидах. СТРЕЛА Утром следующего дня колоны арабских войск двинулись на Самарканд. И когда Саид, сидя в седле, оказался у его стен, то понял: овладеть таким большим городом будет очень не просто. Стены высоки и столь же широки, а на них выстроились в ряд лучники. Ко всему же путь к стенам преграждали две речки. Однако про себя наместник сразу отметил, что такая вода для них не помеха. Русла можно перекрыть мостами из бревен. Саид дал указание вождям племен окружить город. Пусть согдийцы видят, как много пришло арабов, вот тогда их непокорные сердца устрашатся перед врагом, а дух будет сломлен. Войско растянулось вдоль всего берега. Наместник вместе с Убейдой медленно двинулся вдоль стен, ища ее слабые места. Между тем в самом городе укрылось войско самаркандцев и правителя Панча, остальные убыли в свои владения. Так им велел Тархун, потому что такое количество войск для города весьма обременительно, особенно при осаде – их нечем будет кормить. Диваштич с Гуреком находились на крепостной стене, наблюдая за врагом. Вдруг они увидели главного араба.