Забытые дела Шерлока Холмса

Томас Дональд Серрелл

Но это были сущие пустяки в сравнении с посетителями, звонившими в нашу дверь последние два дня. Их было не меньше дюжины, а то и больше. Эти крепкие парни с короткострижеными волосами, деформированными, опухшими ушами, похожими на цветную капусту, и живописно сломанными носами напоминали злобных уличных хулиганов. Те из них, кто был пониже ростом, внушали еще большее опасение.

К исходу вторых суток мне пришлось переговорить со множеством людей, чьи фотографии, без сомнения, украсили бы картотеку Скотленд-Ярда. Все они хотели видеть капитана О’Мэлли. Бывало и раньше, что в отсутствие

Холмса кто-то спрашивал «капитана О’Мэлли» либо «капитана Бэзила». Поэтому я отвечал гостям, что бравого офицера сейчас нет дома, но они могут оставить адрес, по которому он позднее их разыщет. Я принимал их записки, но ничто не заставило бы меня пустить этих варваров за порог. Один из них не собирался ничего сообщать. Он меньше других походил на бандита, но вел себя особенно агрессивно.

— Здесь, что ли, живет капитан О’Мэлли?

— Сожалею, но его сейчас нет дома.

— Ага, стало быть, ему крупно повезло. Передайте ему привет и скажите, что никакой я не грязный лжец, а если он еще раз так про меня скажет, я вернусь и набью ему морду. Понятно?

После подобной выходки я решил, что с меня довольно, однако это был еще не конец. Последний визитер отличался от прочих, но я не рискнул бы утверждать, что в лучшую сторону. За дверью стоял безвкусно одетый молодой рабочий с козлиной бородкой и самоуверенным выражением лица.

— Капитан О’Мэлли? — спросил он таким тоном, словно действительно принял меня за другого.

Прежде чем я успел ответить, он чиркнул спичкой о подошву своего ботинка и раскурил керамическую трубку прямо на пороге дома. Затем с невероятным нахальством выпустил струю вонючего табачного дыма прямо мне в лицо и попытался протиснуться мимо меня в квартиру.

— Послушайте, какого дьявола?..

Я не успел закончить фразу, поскольку он вдруг запрокинул голову и расхохотался:

— Превосходно, дорогой Ватсон! Мои артистические таланты наконец-то вознаграждены по достоинству!

Мы с Холмсом зашли в гостиную, и боюсь, что я начал разговор с ним излишне резко.

— У меня набралось с десяток записок для вас от самых отъявленных хулиганов города. Слава богу, что я успевал открывать дверь раньше миссис Хадсон.

— Великолепно! — с довольным видом ответил Холмс. — Просто замечательно!

— Одни из посетителей утверждал, будто бы вы назвали его грязным лжецом.

— Так оно и было, Ватсон. Слово в слово.

— Тогда вам следует знать, что он обещал вернуться и набить вам физиономию.

Холмс стоял вполоборота ко мне, и даже под гримом я различил выражение триумфа на его лице. Слушая мой отчет, он быстро пробегал глазами сообщения.

— Чудесно, Ватсон! — снова воскликнул он. — Вероятно, это был Маккован. Весьма достойный человек. Набить мне физиономию? Это сказано с чувством. А эти записки! Откровенно говоря, я не ожидал получить так много ответов, и таких обнадеживающих.

Он сжимал в руке клочки бумаги, и я не имел ни малейшего понятия, что означают его радостные возгласы.

— Вы хотите сказать, Холмс, что мистеру Вуду больше не грозит виселица?

Он удивленно взглянул на меня:

— Нет, Ватсон, опасность еще не миновала. Если он, вместо того чтобы давать правдивые показания, и дальше будет изображать

тщеславного осла и настраивать присяжных против себя, ему несдобровать. Но, пожалуй, теперь против него нет серьезных улик. Все зависит только от того, как он себя поведет.

С этими словами мой друг направился к себе в спальню, чтобы избавиться от козлиной бородки и других деталей маскарадного костюма. Но прежде Холмс вытащил из кармана свернутый лист бумаги и положил его на стол:

— Что вы скажете об этом, Ватсон?

На листе были столбики цифр, а также имя Элси, небрежно выведенное карандашом в верхнем углу. Однако в тот момент мне не хотелось ломать голову над загадками, и я предоставил Холмсу объяснить все самому.

Вернувшись в гостиную, он предупредил миссис Хадсон о том, что в ближайшие несколько дней нам предстоит принять множество посетителей. И пусть наша добрая хозяйка не тревожится, если среди них окажутся странного и даже подозрительного вида личности. На самом деле они безобиднее старого домашнего пса. Может заглянуть и тот человек, что обещал расквасить физиономию одному из нас. Но и он при более близком знакомстве покажется милым и приветливым. Еще должна зайти одна молодая леди, весьма привлекательная и благовоспитанная, но с нелегкой судьбой. Всех этих людей нужно незамедлительно пропустить, когда бы они ни явились.

III

В первый день нас никто не побеспокоил. Во второй, в ответ на записку Холмса или, точнее говоря, «капитана О’Мэлли», к нам около полудня пришел один из хулиганов, которых я встречал на пороге. Теперь он чувствовал себя намного увереннее, и Холмс обращался к нему с таким почтением, словно это был наследник престола.

— Мистер Уильям Уэсткотт? Мое имя — Шерлок Холмс. Позвольте представить вам моего коллегу, медицинского эксперта доктора Ватсона. Мы говорим с вами по поручению капитана О’Мэлли. Он в настоящий момент находится за границей, как я уже сообщил вам в письме. Скажите, каков род ваших занятий, мистер Уэсткотт?

Посетитель сел на стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью.

— Я билетный контролер на Центральной железной дороге, мистер Холмс. Вокзал Кингс-Кросс.

— Вы получили мое послание, значит, по-прежнему проживаете на Сент-Пол-роуд, двадцать пять? Это ведь неподалеку от того места, где произошло убийство?

— Так и есть, мистер Холмс. Через дом от моего, — с готовностью подтвердил гость. — Я шел на службу как раз в то время, когда видели убийцу, выходящего из дверей. Я на той неделе работал в утреннюю смену.

— Во сколько она начинается, мистер Уэсткотт?

— В половине шестого. Полчаса я обычно трачу на дорогу и пять минут — на подготовку к работе. Получается, мне нужно выходить без пяти пять, не раньше и не позже.

— Так что вы едва не столкнулись с преступником, — довольно рассмеялся Холмс. — Говорят, напротив дома стоял полицейский.

Морщинистое лицо мистера Уэсткотта скривилось в безразличной гримасе.

— Да не видел я никакого полицейского. Из дома двадцать девять тоже никто не выходил. Шел, правда, по улице один прохожий, в ту же сторону, что и я. Только он был не очень похож на того парня, которого арестовали за убийство.