Забытые герои войны

Смыслов Олег Сергеевич

«ВСЕ ЗАДАЧИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВЫПОЛНИЛ»

Накануне войны, в марте 1941 года, Лев Михайлович Доватор был назначен начальником штаба 36-й кавалерийской дивизии. Новое соединение было сформировано на базе 1-й Особой кавалерийской бригады МВО и базировалось вблизи западной границы. Молодой и перспективный начальник штаба дивизии хоть и проживал в городе Волковысске, однако частенько приезжал в Москву по делам. Готовилась к переезду и его семья. А. Осокин и А. Корняков рассказывают: «С каждым приездом все мрачнее становились его прогнозы о неизбежной войне. Несмотря на это, семейные сундуки с вещами были упакованы и отправлены на запад. Сохранилось удостоверение от 1 июня 1941 г. на проезд всей семьи в Волковысск. Рита Львовна утверждает, что где-то на учениях вблизи границы отец простудился и во второй половине июня лежал с острым радикулитом в военном госпитале в Серебряном переулке на Арбате. Внезапно мать получила телеграмму из Волковыска от его нового командира

дивизии генерал-майора Зыбина: «Лев Михайлович семью не привозите тчк квартира занята». Семья считает, что это был условный знак для того, чтобы не везти семью навстречу неизбежной войне. Мы же считаем, что и лечение в госпитале, и эта телеграмма были прикрытием задержки Доватора в Москве для поручения ему спецзадания в случае немецкого нападения, что и произошло».

Началась война, а уже к концу июня 3-я и 2-я танковые группы противника соединились восточнее Минска и отрезали пути отхода 3-й и 10-й армиям, отходившим от Гродно и Белостока. Войска этих армий и части 6-го кавалерийского корпуса, куда входила 36-я кд, были окружены в районе Налибокской пущи. Остатки их выходили из окружения мелкими группами через реки Неман и Березина в Полесье. Многие погибли, а те, кто остался в тылу, развернули партизанскую борьбу с оккупантами. 6 июля 36-я кавдивизия была расформирована. Лев Михайлович Доватор в первые дни войны находился на лечении в госпитале в Москве и только поэтому к своей дивизии добраться не смог. В июле 41-го его зачислили в распоряжение командующего войсками Западного фронта. Именно в этом качестве он участвует в обеспечении переброски войск фронта через р. Днепр в районе поселка Красный Смоленской области.

Речь идет о Соловьевой переправе, одной из пяти переправ на реке Днепр, через которые поддерживали коммуникации с тылом, а затем выходили из окружения 16-я и 20-я армии во время Смоленского сражения. В середине июля Соловьева переправа, в сущности, была единственным местом, через которое велось материально-техническое обеспечение войск Западного фронта в районе Смоленска. Оборону переправы осуществлял специальный сводный отряд полковника А.И. Лизюкова.

Вот что писал о значении Соловьевой переправы немецкий генерал Гюнтер Блюментрит: «…Самым значительным из них было сражение в районе Смоленска, где была окружена большая группировка русских. Две полевые армии… удерживали три стороны котла, в то время как наши танки блокировали выход из него близ Ярцева. И снова эта операция не увенчалась успехом. Ночью русские вырвались из кольца окружения и ушли на восток…»

И действительно, за Соловьеву переправу бои шли ежедневно. Немцы бомбили ее жестоко под вой сирен. А однажды немцы перехватили горловину мешка в районе переправ через Днепр, но через несколько часов отряд Лизюко-ва отбросил и уничтожил противника. Это было 27 июля 1941 года. К слову сказать, тогда в боях нашим войскам помогала экспериментальная батарея «катюш» под командованием капитана И.А. Флерова.

24 июля 1941 г. генерал-адъютант главнокомандующего Западным направлением генерал-майор Белокостков подпишет наградное представление на начальника штаба 36-й кавдивизии, находящегося в распоряжении Главкома Западного направления полковника Доватора Льва Михайловича к ордену Красного Знамени. В нем говорится: «В период боев с германским фашизмом с 11 июля полковник ДОВАТОР выполнял ответственные задачи главнокомандующего по передаче оперативного приказа соединениям, а также по доставке боеприпасов на передовые позиции.

16 июля, выполняя приказ главнокомандующего, обнаружил мотомехотряд противника, двигающийся к Красному (Смол. обл.). Полковник Доватор организовал разрозненные части и с ними ударил по врагу и выбил его из Красного.

Несмотря на сложную боевую обстановку, полковник ДОВАТОР все задачи главнокомандующего выполнил полностью и в срок».

Комментируя это награждение, А. Осокин и А. Корняков пишут: «10 июля немцы начали наступление на Смоленск. Что же на следующий день было поручено полковнику Доватору, потребовавшее не просто доставки им соединениям приказов Сталина, но и боеприпасов для их выполнения? Какими силами он смог это сделать? Мы вспомнили об одном невероятном награждении, произошедшем в это же время: командиру 57-й танковой дивизии полковнику Мишулину в один день были присвоены звания Героя Советского Союза и генерал-лейтенанта танковых войск (минуя звание генерал-майора)! И произошло это… 24 июля 1941 г., т.е. в тот самый день, когда было подписано представление на Доватора. Мало того, они оба воевали на Западном фронте и даже в одних местах. А за два дня до этого был подписан Указ о присвоении звания Героя Советского Союза капитану-танкисту Кадученко — зам. командира батальона танков Т-34 в 57-й танковой дивизии Мишулина. Совершенно очевидно, что все трое участвовали в какой-то важнейшей боевой операции, порученной лично Сталиным. Ответ появился совершенно неожиданно — в книге А. Глушко «Первопроходцы ракетостроения» приведено фото сотрудников РНИИ, награжденных за создание «катюши», где рядом с получившим звезду Героя Соцтруда Костиковым стоит в новенькой генеральской форме также получивший звезду героя Мишулин…

Проведенное нами расследование показало, что причиной всех этих награждений стал успешный первый боевой залп ракетных установок М-13 («катюш»), произведенный 14 июля 1941 года батареей капитана Флерова по скоплению железнодорожных составов на станции Орша-Товарная. Вероятно, там рядом с составами с немецкой техникой, боеприпасами и горючим оказались и советские составы с секретным оружием — ракетными

установками, которые в последние предвоенные дни перебрасывались на запад для участия в совместной советско-германской антибританской операции. Теперь же их надо было уничтожить. И не просто для того, чтобы секретное новейшее оружие не досталось врагу, а еще и потому, что в это время в Москве Сталин вел переговоры с послом Англии Криппсом о подписании соглашения о совместных действиях в войне против Германии. Немцы же, захватив советские ракетные установки, могли предъявить этот факт англичанам (как готовившиеся к удару по Англии) для того, чтобы сорвать подписание англо-советского соглашения. Для уничтожения этих эшелонов и была послана батарея капитана Флёрова — 7 пусковых установок М-13 на шасси ЗИС-6 с огромным количеством машин сопровождения (170!), которая прорвалась в тыл противника и, двигаясь навстречу железнодорожным составам, разыскивала среди них назначенные для уничтожения. При этом она дошла уже до Борисова. Но разыскиваемые составы были обнаружены в Орше, куда и перенацелили батарею Флерова. Вот каким, скорее всего, было «ответственное поручение» Сталина Доватору: в условиях начавшегося немецкого наступления он должен был прорваться в штаб 16-й армии и получить танковое и пехотное прикрытие для сопровождения батареи Флерова в передвижении по тылам противника. Затем после выполнения задачи вывести батарею на территорию, занятую советскими войсками. Все это было выполнено в период 11–16 июля. Это подтверждают и даты на сохранившихся в семье Доваторов письмах отца: «7 июля 41 г. Смоленск. Я доехал благополучно… Адрес пока неизвестен». «10 июля 41 г….Письма буду писать на почту до востребования…». Значит, он выехал из Москвы уже после выступления Сталина по радио и его возвращения к делам, т.е. мог получить особое задание и полномочия даже лично от него.

Стоит отметить еще один факт. 15 июля, т.е. на следующий, день после первого залпа батареи Флерова, был разгромлен батальон 52-го немецкого химического полка, причем это осуществил «при совместной атаке тяжелых и легких танков огнеметный танковый батальон» (перечисленный состав наших сил совпадает с тем, которым располагали Доватор, Мишулин и Кадученко). В тот же день был нанесен удар снарядами РС-82 по «немецкому десанту» в районе Рудни. С 20 июля советские радио и газеты заговорили о разгромленном под Ситно немецком химполке, утверждая, что при этом захвачены немецкие секретные документы, из которых следовало, что немцы готовились применить химическое оружие по Турции. Чем это было вызвано? Возможно, в одном из составов на станции Орша находились химические снаряды совместного германо-советского производства, поэтому Сталин решил срочно сделать акцент на немецком химическом оружии, что и было выполнено.

Непонятно только, почему столь по-разному была оценена вождем эта боевая работа Доватора, Мишулина и Кадученко. Еще менее понятно, почему никак не был отмечен командир батареи М-13 капитан Флеров, который лишь в 1960 году был представлен к званию героя, но наградили его только в 1963 г. орденом Отечественной войны 1-й ст. (посмертно). Лишь в 1995 г. ему было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации».

«МЕСТО КОМАНДИРА НА ФРОНТЕ»

С августа 1941-го Л.М. Доватор командовал кавалерийской группой (в составе 50-й и 53-й кавалерийских дивизий, укомплектованных кубанскими, терскими и донскими казаками), которая в ноябре была переименована сначала в 3-й кавалерийский, а затем во 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Именно за умелое управление частями кав-группы при совершении рейдов по тылам противника и ведении оборонительных боев на р. Межа (при этом было уничтожено свыше 2,5 тысячи солдат, 9 танков, 200 автомашин и несколько штабов противника) в ходе Смоленского сражения Л.М. Доватору было присвоено звание «генерал-майор» (11 сентября 1941 г.).

«Нам кажется, — рассказывают об особенностях боевой работы Доватора А. Осокин и А. Корняков, — что на самом деле главное задание его кавгруппе на каждый конкретный рейд выглядело несколько неожиданно (в штуках), сколько снарядов и какого типа он должен привезти. Это подтверждают обнаруженные нами наградные листы июльского представления Доватора и двух его подчиненных орденом Красного Знамени, где указана в качестве одной из выполненных ими задач доставка боеприпасов (Доватору) и огнеприпасов (Картавенко и Ласовскому). Масштабы, в которых тогда вывозились боеприпасы, можно представить по аналогии с подобной операцией 7-го мехкорпуса — когда за один день 2 июля его силами из Лепельских складов в части корпуса было доставлено 200 тысяч 45-мм и 76-мм снарядов (на следующий день такая же колонна погибла). Склады были мало того что секретными, но еще и тщательно замаскированными. Так что первой задачей кавгруппы Доватора было незаметно проникнуть или с боем прорваться (первое предпочтительнее) через линию фронта в тыл врага. Второй — выйти по карте на намеченный склад и обнаружить его. Третьей — захватить склад и организовать предписанный вывоз боеприпасов. Все, что возможно, раздать местным партизанам. Все, что невозможно вывезти, уходя, взорвать. С наименьшим шумом дойти до линии фронта и проскользнуть через нее либо прорваться с боем. Отсюда еще одно предположение, объясняющее особые военные успехи рейдов группы Доватора. Мы полагаем, что, подвозя со складов ракетные снаряды, Доватор добился права использовать их при необходимости. А после их успешного применения добился получения (или даже сам заказал для рейдов) несколько перевозимых во вьючном варианте пусковых установок для ракетных снарядов РС-82.