Забытый вальс
Шрифт:
– Спасибо, Люд. Ты не беспокойся, завтра все будет нормально.
В трубке сначала ничего не было слышно, а потом раздались всхлипывания. Николай понял, что она плачет.
– Люда, ну ты что, все нормально, все будет хорошо, я завтра к тебе приеду. А сейчас умойся и перестань плакать, а то опухнешь от слез, и ребятишки твои тебя завтра не узнают.
– Ладно, я постараюсь, спокойной ночи.
– Пока, милая, целую тебя.
Когда Николай отошел от телефона, он поймал внимательный изучающий взгляд Вальтера. Тот как будто старался понять что-то для себя.
– Что, подружка звонила?
– Да, беспокоится за меня. Потом перепугалась она сегодня сильно.
– А ты жениться-то на ней собираешься?
– Хотелось бы, только мы неделю знакомы, и тут я ей
И еще долго рассказывал Вальтер молча слушавшему его Николаю историю своей жизни. Это было почти как исповедь. Что повлияло на него? Может то, что сидел перед ним чем-то симпатичный ему, но абсолютно чужой человек, с которым он больше никогда в жизни не встретится. А может то, что он мельком почему-то подумал, что у него самого мог бы быть сын такого же возраста, неисповедимы пути господни.
Когда Вальтер закончил, в комнате повисло долгое молчание. Каждый думал о своем. У одного жизнь шла на подъем, а у другого была на излете. Но ненадолго они пересеклись, и это пересечение теперь как-то должно было разрешиться.
– Вальтер, а что вы собираетесь с этими драгоценностями делать? Я консультировался со знающим человеком, миллион долларов – это минимум того, что за них можно получить.
– Попробую добрать то, что я в жизни упустил. Дом хороший построю, где-нибудь под Ленинградом…
– Хотите сказать под Санкт-Петербургом?
– Это для тебя он, может и Петербург, а для меня навсегда Ленинградом останется. Так вот, дом построю, найду какую-нибудь одинокую женщину с детьми, помогу их в люди вывести. И, пожалуй, на мой век хватит. А ты что бы стал делать?
– Да почти то же самое, только дети будут свои, да и на покой мне рановато. Я хочу свою фирму организовать по разработке программного обеспечения. Впрочем, вы вряд ли представляете, что это такое.
– А ты объясни. Я не дурак, между прочим, когда в школе учился на математической олимпиаде в Ленинграде приз получил.
– Ого! Могли бы коллегами быть, да и сейчас не поздно. А не хотите часть денег вложить в дело. Сейчас ни одна область человеческой деятельности не развивается с такой скоростью как компьютерная индустрия. Компьютер скоро в каждом доме будет, и весь мир будет объединен в общее информационное пространство с помощью Интернета, в США это уже активно внедряется. Через Интернет можно будет узнать все необходимое: прогноз погоды, расписания транспорта, любые знания получить. Предполагается, что люди будут учиться в основном с помощью компьютера, сидя дома. Да и любые товары можно будет заказать с доставкой на дом. Сейчас в этой области такие состояния делаются. Самый богатый человек в мире – Билл Гейтс, не слышали? Он как раз на разработке программ сделал свои деньги. Так что мы с вами вполне могли бы посотрудничать. В конце концов, оставите детям и внукам своим процветающий бизнес.
– Заманчиво, конечно. Может я так и сделаю. Ладно, парень, давай спать укладываться. И, ты уж извини, я тебя к батарее пристегну.
Вальтер взял две пары наручников, соединил их между собой, защелкнув браслет одной пары в браслет другой.
– Тащи подушку и чем накрыться. Сегодня спишь тут, – Вальтер кивнул на диван, стоявший возле окна. – Поводок у тебя длинный, так что будет не так уж плохо. Мне что-нибудь принеси на пол постелить, я тоже в этой комнате лягу. Если ночью что-нибудь понадобится, разбудишь. А лучше всего, сходи сейчас в сортир и спи до утра.
Когда спальные места были устроены, Вальтер пристегнул Николая получившейся никелированной гирляндой за руку к батарее. В это время отрывисто звякнул дверной звонок. Слышно было, как Штифт из соседней комнаты прошел в прихожую и после короткой паузы, во время которой он, видимо, смотрел в дверной глазок, входная дверь открылась и закрылась. В прихожей раздался возбужденный голос Технаря, который торопливо рассказывал что-то Штифту. Через минуту он и сам заглянул в комнату, оценивающе посмотрел на пристегнутого к батарее Николая и обратился к Вальтеру, -
– Вальтер,
Николай долго не мог уснуть. С кухни доносились нетрезвые голоса его охранников. Потянуло было запахом горелого, затем послышалось шипение выливаемой на раскаленную сковородку воды, вслед за чем последовал вопль Штифта, обжегшего паром руку. Технарь никак не мог успокоиться, в который раз повторяя повествование о своих приключениях возле головного офиса МММ на Варшавке.
– Сколько же он получил? – начал лениво прикидывать Николай. – Тысяча акций, стоят они сейчас где-то тысяч по сто за штуку, значит сто миллионов. Конечно, парень чувствует себя королем. Еще немножко и стал бы миллиардером. Правда, если учесть, что доллар стоит около двух тысяч рублей, то это где-то пятьдесят тысяч долларов. С одной стороны – не так уж и густо. Ах да, он же еще и продал за полцены, значит еще в два раза меньше…
В это время по мере увеличения выпитого ситуация на кухне стала накаляться. Похоже, мысли Технаря шли в том же направлении, что и у Николая. Он потребовал у собутыльников карандаш и бумагу, громко вслух начал подсчитывать свои прибыли и убытки, вконец запутался в большом количестве нулей, громко материл всех и вся, начиная от МММ и Мавроди, и кончая демократами и президентом. Под конец его мысли перескочили на Николая, он горячо и путано стал объяснять собутыльникам, что если бы не этот мужик, то он, Технарь, всю оставшуюся жизнь катался бы как сыр в масле, и дети его, Технаря, тоже бы катались, и внуки. Дойдя до этой ветви своего предполагаемого генеалогического древа, Технарь распалился еще пуще и стал орать, что он немедленно убьет эту суку, которая написала письмо о том, чтобы ему, Технарю, дали так мало денег. Остановило его только предложение Вальтера выпить еще, но он заявил, что выпьет и все равно убьет, голыми руками задушит, а потом утопит в ванне и выкинет с балкона вместе с ванной. Тем временем послышалось бульканье разливаемого спиртного. Судя по звуку, разливалась бутылка на троих. Раздался глухой перестук чоканья полных стаканов, послышалось мучительное бульканье почти насильно вливаемой в горло водки, после чего кто-то, судя по наступившей тишине, – Технарь, немедленно стал громко икать. Слышно было, как собутыльники отвели его в другую комнату, откуда сразу же послышался молодецкий храп, напомнивший Николаю циркульную пилу на лесопилке, которая распиливала древесные стволы на короткие бревнышки. Через минуту в комнату Николая тихо вошел Вальтер, лег на свое место и моментально уснул. Провалился в сон и Николай.
Все это время в ста метрах от них возле соседнего дома стоял серый «Фольксваген-транспортер». Оператор внимательно слушал разговоры, происходящие в квартире Николая, и периодически связывался с кем-то по рации, передавая содержание разговоров.
Вальтеру снилась старая ленинградская квартира. Он, мальчик, которого звали Вася, стоял в темной комнате, которую озаряли багровые отблески огня, горящего в печке-буржуйке. Стол у окна, был завален кольцами, серьгами, брошками, сверкавшими в блеске пламени. Он знал, что нужно забрать все это и как можно быстрее уйти, но как бывает во сне, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Вдруг в комнату вошла мать. Она не смотрела на него, в руках у нее была большая коробка, и она стала собирать в эту коробку все, что было на столе. Вася позвал ее, но она продолжала собирать драгоценности, как будто ничего не слышала. Неожиданно в комнату ворвался полковник Смолин. – Я от Николая и Александры! – прокричал он, затем ударил мать так, что она упала на пол, схватил коробку, сгреб туда все со стола и пошел из комнаты. Тут Вася понял, что в руке у него пистолет. Он прицелился в Смолина, нажал курок раз, другой, третий, но ни одного выстрела не последовало. Тогда Вася бросил пистолет в спину полковника, но промахнулся, и пистолет с жутким грохотом разбил дверное стекло.