ЗАЧАРОВАННЫЕ
Шрифт:
– Дик, вы хотите сказать, что ЭТО - не настоящий?
Дик Мортон снисходительно посмотрел на Саманту.
– Не для меня, во всяком случае. Я бывший полутяж. У нас на завтрак полагалось не меньше, чем фунт ветчины, по четыре яйца, бекон, чай с молоком, булочки и масло. Все остальное - это баловство одно.
Саманта искренне и с удовольствием рассмеялась. Дик ей очень нравился. Он был большой, крепкий и надежный.
Потом она посерьезнела и спросила:
– Дик, как вы думаете,
Дик помолчал. Посмотрел в окно. Потом медленно заговорил.
– Когда вы только появились в Бен Блейре, людям стало любопытно, кто вы. Когда вы впервые приехали сюда, люди начали судачить. После сегодняшней ночи они начнут, уже начали перемывать вам кости и осуждать, сплетничать и клеймить позором. По-прежнему уже не будет никогда, Сэм. С другой стороны, раз док вас пригласил, значит, ему это надо.
– Дик, да я-то все еще не уверена, что справлюсь. И доктор Грант так и не объяснил, зачем ему это надо.
Дик снова умолк, а потом выпалил:
– Некоторые мужчины до смерти боятся признаваться - даже самим себе.
– Признаваться в чем, Дик?
– Да во всем. Мисс Саманта, я какой-никакой, а дворецкий, и нельзя мне обсуждать хозяина. Мое мнение - оставайтесь. Веселее будет. Мне - уж точно.
Саманта улыбнулась. Пока Дик поднимал остальные шторы, она молча пила кофе, но потом снова пристала к нему с вопросами.
– Дик, а Белинду вы знали?
– Да. Я уже полгода работал у Рона, когда они познакомились.
– Они… сильно любили?
– Сильнее невозможно, мисс Саманта. Я, во всяком случае, такой любви раньше не видал.
Она почувствовала горечь. Рональд любил Белинду. Он был молод и красив, он любил и был любим, и Саманте Джонс никогда не увидать его прежним.
– Мне кажется, по-настоящему любишь только раз в жизни…
– Понимаете, мисс Саманта, любовь - она ведь как цветок, как море, как звезда. Вроде одна, но всегда разная. Можно и два раза полюбить, и три, только каждый раз это будет уж совсем другое, и сравнивать это нельзя.
– Дик Мортой, вы либо философ, либо имеете богатый жизненный опыт.
– Получив опыт, стал философом, так вернее. Только никому не рассказывайте. Хватит с Бен Блейра достопримечательностей. Дворецкого-философа они не выдержат.
– Дик, вы шотландец?
– Да.
– А вы верите в колдовство?
– Если вы про Бен Блейр… Я так скажу: в ведьм и привидения я не особо верю. Вернее, не верю, что они могут творить страшные дела. Напугать - да, но убить… А вот в то, что Бен Блейр как-то притягивает Зло, верю. Хотя Зло есть повсюду. Здесь, в Замке, тоже.
– Это вы о чем?
– А вот есть тут такие места - холодно там всегда
– Значит, вы верите в сверхъестественные силы?
– Вот, положим, самолет сколько весит? А летает. Это, с моей точки зрения, сверхъестественно. Что до сил - всякие есть. Плохие, хорошие, в нас, в земле, в воздухе. Пока равновесие в человеке и природе - все тихо, но если равновесие нарушить - начинается всякое безобразие.
– А как нарушить, Дик?
– Положим, начнешь ненавидеть кого-нибудь так сильно, что про все остальное забываешь. Или денег хочешь больше всего на свете. Или любишь кого до смерти. Вот тебе и нет равновесия. Мисс Саманта, у вас впереди масса времени для разговоров, но инспектор Болд приедет через час. В ванной чистые полотенца, зубная щетка, паста и все, что надо. Чего не найдете - свистните мне, мигом принесу.
– Дик, а можно мне поговорить с Рональдом?
– Честно сказать, не знаю. В лабораторию к нему нельзя, даже меня он туда не пускает.
– Никогда?
– Ни разу не был за пять с половиной лет, честное слово. Ну так что, остаетесь?
– Доктор Грант хочет держать меня в плену?
– Нет, только в гостях. В любой момент я могу отвезти вас домой.
Домой. К Каннаганам. В Бен Блейр.
А что там делать, особенно теперь? Ловить косые взгляды и выслушивать нотации и страшные предупреждения? Ждать нового нападения?
Она одинока, свободна и, в сущности, никому не нужна.
Так было всегда. Всю жизнь. По крайней мере, ту, которую она помнит.
Ричард Мортон шел по коридору и ухмылялся своим мыслям в такт.
Никуда она не сбежит, рыжая красуля. Фырчит, но не сбежит.
И тогда, Бог даст, после пяти лет тишины и отчаяния в Замке-на-Холме снова появится женщина. Не просто женщина, а красивая молодая леди, хозяйка…
Ох, молчи, Дик, не сглазь. Хотя, если кто и может вернуть дока к жизни, так только она.
Давай, девочка! Давай, моя хорошая. А старый Дик приглядит, чтобы привидения не хулиганили.
9
Душ был прекрасен, хотя ссадины щипало и жгло. Ничего, терпимо.
Куда страшнее была перспектива встречи с Лесли, а ее не избежать, как и встречи с инспектором Болдом.
Надо же, она боится встречи с людьми, которые, в общем-то, на ее стороне, а ведь где-то неподалеку бродит человек, который хочет ее убить. Странная вещь - психология.
Шерри Каннаган дрожащими пальцами набирала номер Лесли Доила. Ей было страшно, страшно, страшно…