Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
У Ванюшки в глазах появились слезы, он стоял как вкопанный.
– Ты же боец. А боец должен доверять командирам.
– с напускной строгостью сказал Николай.
Ванюшка стремительно бросился назад в свою комнату. Когда туда осторожно заглянул Никита, мальчик лежал на кровати, сильно зажмурив глаза.
– Он помнит смерть родителей.
– объяснил Николаю Никита.
– Ему страшно.
Договорились - Николай пойдёт с Петром, а Никита как бы задержится, на самом деле опережая, но с условием, что не будет решать проблему самостоятельно. Условие не обещание.
В Доме не было чёрного входа, но был запасной выход, которым Никита воспользовался. Спуск на берег
Бесполезно стараться идти бесшумно, если не умеешь этого делать. Никита с интересом бывал на занятиях, которые проводил Николай с разведчиками, но практически истинный следопыт-зверобой из него не получался. Хотел обмотать ноги рубашкой, но тогда бы светил телом, больше, чем шумит. Ползти, а судя по обстоятельствам, нужно не иначе, как ничком, Никита не захотел. Предел сомнениям положил Парень, который с неба плюхнулся к ногам, что означало: сколько можно судьбу испытывать? Сразу же стал виден невдалеке, лежащий на земле, наизготовку враг: он обернулся на подозрительные звуки. Кресты! Большую неожиданность нельзя вообразить. Никита стремглав припал к земле. Парень с предельно возможным шумом, нарочно цепляя крыльями мелкие камешки, взлетел. Креста успокоила возня птицы.
Дальше произошло чудо, не зафиксированное в жизнеописании Правителей. Вдалеке над речной гладью возникла лучезарная фигура. Царственный незнакомец приближался по воде аки посуху - это Он, идущий в вечность по озеру Галилейскому. Над головой Его нимб крестчатый, облачён Он в красный хитон и синий гиматий поверх накинутый. Зачарованные увиденным, встали с земли враги, число их шесть, как от числа Зверя, и пошли к воде. Простёр руки Христос, призывая к себе чад своих и просияло лицо Его солнцем, одежды же Его сделались светом белым. Но один лишь крест, как апостол Пётр маловерный, зашагал навстречу Спасителю. Приняла река жертву, понесла течением. Опомнился храбрец, лишь вдохнув воду, будто воздух, паника охватила его, гортань свело судорогой, словно раскалённым железом наполнилась грудь, и мир исчез, наступил блаженный покой.
Оставшиеся кресты замерли у воды, не решаясь на душеспасительный шаг. Знать, не крепки в вере! И опустил Христос руки на автомат Калашникова 7,62-мм. Звуки выстрелов оросили крестовской кровью берег, как божьей росой.
Кольцо на пальце у Никиты замолчало. Он поднялся с земли и огляделся.
Наверху деревянной лестницы Николай делал вид, что поджидает Никиту. Пётр внешне был спокоен, потому что у него не осталось сил бороться с неизбежным: всё бесполезно, непоправимо и скоро закончится. На ступеньку приземлился Парень, приглашая спустится в низ. Обманули Правители! И правильно сделали. Пётр закрыл глаза. И жить теперь невозможно, и умирать не хочется. Пётр выхватил из кобуры пистолет... На что он рассчитывал? Николай резвее. Самоубийство или покушение - это осталось невыясненным. Мгновенная смерть - только в эпицентре ядерного взрыва. В других случаях она не мгновенная, даже пуля мужского калибра прямо в лоб лишь приближает к идеалу смерти. В этом Петру напоследок повезло.
Спустившись к реке, Николай нашёл пять трупов и две рыбацкие моторные лодки не с рыбацкими снастями. Никита сидел на земле метрах в двадцати рядом с мёртвым телом. Мёртвое, потому что с живым не спутаешь,
Никита плакал. Он придвинул к коленям голову с заклеенным ртом связанного по рукам и ногам Рыжего, гладил его волосы, повторяя:
– Рыжик... Рыжик...
***
– Я не понимаю, любит он меня или нет?
– спросил сам у себя Костя, грустно глядя на Клеопатру.
Они сидели в баре зала Совета: здесь работал бармен, обслуживали официанты, что было большой редкостью на Луне. Почти все столовые и кафе роботизированы, человеческое обслуживание считается классом супер люкс. Для лунатиков было бы странно посветить себя труду в общепите - это не работа, а ролевая игра, любопытный жизненный опыт, помогающий понимать земные порядки. Костю кафе-автоматы сбивали с толку: он частенько получал не то, что заказывал, думая, что заказывал не то, что получал, а непривычный ему рацион лунатиков усугублял путаницу. Поэтом один, без друзей, Костя ходил в человеческий бар. В этот раз Клеопатра застала его в удручённом состоянии духа и не смогла ограничиться формальными знаками внимания.
– Он мне изменяет.
– продолжил уверенно Костя.
Клеопатра смотрела вопросительно.
– Я шаман. Мне духи всё рассказывают.
– объяснил Костя.
– Ты к нему сейчас с этим не приставай, а то под горячую руку попадёшь. У него и так...
– посоветовала Клеопатра и многозначительно покачала головой.
– И ты его любишь. Я знаю. И тебе он изменял. Он всем изменяет.
– не захотел закрывать тему Костя.
– Ты хороший добрый мальчик. Ты замечательный! У тебя ещё всё впереди.
– с материнской заботой в голосе посочувствовала Клеопатра.
– Я ему тоже изменяю. Но я его люблю. Почему так?
– неожиданно признался Костя.
– У людей часто именно так. Не расстраивайся.
– сдерживая улыбку, ответила Клеопатра.
– Домой уеду.
– решительно заявил Костя.
– Вместе поедите. Он себе команду собирает. И Слава твой там будет.
– сообщила Клеопатра.
– Ты тоже шаманка?
– с подозрением глядя на собеседницу, спросил Костя.
– У меня в деревне...
– Клеопатра уже не скрывала улыбки.
– В таких случаях говорили: детей в армию набрали, а молока не дают! Дорогой мой, он с тобой, а не с теми, с кем тебе изменяет. Попробуй думать об этом. Тем более, что у самого рыльце в пушку.
В бар зашёл Алексей, заказал кофе и подошёл к столику, за которым сидели Клеопатра и демонстративно незамечающий его Костя. Поссорились с утра из-за чепухи: вместо того, чтобы выбросить вчерашнюю одежду в утилизатор, Костя решил её постирать. Алексей на него наорал. Когда ссора из-за грязного белья, то не в грязном белье дело.
– Прости меня. Я был груб.
– не стал уходить от ответственности Алексей.
Церемониальное приветствие хранителей - на мгновение сложенные как для молитвы и быстро разведённые ладони. Костя развёл ладони и резко ударил одну о другую, что на местном сленге означало - да пошёл ты!
– Хочешь, я на колени встану?
– решительно спросил Алексей.
Клеопатра с неодобрением смотрела на обоих: для любовных ссор любое время неудачное. А про Алексея подумала - змей! Даже конец света не мешает ему обещать встать на колени. Вероятно, настоящий конец света наступит, когда он однажды выполнит это обещание.
Великий Шаман стоящий на коленях перед любовником? Вот этого Костя себе никогда не простит! О таком даже подумать страшно.
– Иди, собирайся. Через сорок минут улетаем.
– примирительно сообщил Алексей, словно не он, а у него просил прощения испугавшийся коленопреклонённой сцены Костя.