Зачем цветет лори
Шрифт:
Что такое насилие, какими мерками мерить?
Оникс не знала.
Ее душа и разум застыли, покрылись льдом, оберегая хрупкое сознание от сумасшествия. В ней боролись инстинкт самосохранения, приказывающий забыть, не думать, не вспоминать и холодная разрушительная ненависть, требующая убить, уничтожить, растоптать!
— Я знаю, что ты не спишь, — горячее дыхание на виске, теплые губы мужчины, — посмотри на меня, Оникс.
Девушка открыла глаза.
Аид смотрел на
— Проснулась, соня? Оникс. Оникс, — он перекатывал ее имя на языке, словно лакомство.
Она смотрела на него и молчала. Лавьер нахмурился. И впился ей в распухшие губы, сильно, почти до боли.
— Скажи, доброе утро, Ран, — прошептал он, оторвавшись от нее.
Оникс отвернулась, попыталась вырваться, но аид лишь сжал крепче и улыбнулся.
— Оникс, разве ты еще не поняла? Ты будешь делать то, что я скажу. И если я говорю, улыбайся, ты будешь улыбаться. Понятно тебе?
— А то что, аид? — устало спросила девушка. Голос был хриплый, словно чужой и она удивилась этому, — снова будешь пугать меня и угрожать, что всех убьешь?
Он откинул голову и рассмеялся, словно Оникс сказала, что-то смешное.
— Сладкая моя, да ты сомневаешься? Тебе нужна демонстрация?
Оникс все-таки отвернулась.
— Нет.
— Тогда скажи, доброе утро, Ран.
Оникс упрямо молчала. Трудно пожелать доброго утра тому, кого ненавидишь всем сердцем. Он приподнял бровь, с улыбкой рассматривая ее.
— Ах, раяна…. Ты упрямица, — с улыбкой протянул он. Отпустил ее, легко встал с кровати, прошелся по комнате. Оникс как завороженная, рассматривала его. Прикрывала глаза, ненавидела, и все равно смотрела. С каким-то странным удивлением Оникс осознала, что аид… красив? Чудовищно, притягательно красив. Тело с совершенным рельефом мышц, с гладкой, загорелой кожей, с темной полоской внизу живота. Черные растрепанные, как у мальчишки волосы. Яркие зеленые глаза. Сильный торс, мощная спина, длинные ноги.
Она рассматривала отстраненно, не как женщина, а просто как человек, способный оценить красоту линий и совершенство создания небес. Хотя, был ли Ран Лавьер создан небесами? Скорее, его привели на землю демоны архара… Или он и сам был демоном?
Аид протянул руку, позвонил в колокольчик.
— Оникс, тебе стоит слушаться меня, — мягко сказал он, — и не злить. Прошу тебя, просто делай то, что я говорю.
В комнату заглянула вчерашняя прислужница. Молодая, рыженькая, с веснушками. Она захлопала глазами и густо покраснела, увидев, что тот, о ком она думала целую ночь, все также обнажен и стоит у окна, спокойно рассматривая служанку. Прислужница была романтична, и красивый господин, что вчера с таким трепетом держал на коленях девушку, стал объектом ее грез. Смущаясь своих жарких мыслей, она краснела и всю ночь представляла, что темноволосый мужчина держит на руках ее…
Прислужница даже встала раньше обычного и заменила старую Риту, которая с утра должна была убирать в комнатах постояльцев.
И каково же было ее волнение, когда раздался колокольчик в «той самой» комнате!
—Господин? — смущаясь, пролепетала она.
Мужчина подошел. Прислужница подняла голову, с восхищением глядя в зеленные глаза.
— Вы что-то хотели, господин? — выдохнула она, не в силах оторваться от этого взгляда.
Лавьер спокойно рассматривал молоденькое веснушчатое лицо.
— Пожелай мне доброго утра, Оникс, — сказал он, не отрывая взгляда от служанки.
Оникс молчала. Внутри нее словно натянулась невидимая тетива ее души и тонко звенела, почти рвалась… Она не могла выдавить из себя ни слова, и не могла оторвать глаз от этой дикой картины: как стоит аид посреди комнаты, как почти нежно разворачивает прислужницу к себе спиной, как прижимает тело девушки к своему. Как легко проводит клинком по ее горлу, и в глазах рыжей служанки навечно замирают восторг и удивление. Глупая девчонка даже не поняла, что произошло… Как кровь вырывается толчками и брызгами орошает обнаженную грудь аида.
Миг, и он уже стоит около кровати, просто перешагнув через упавшее тело.
Лавьер приподнял Оникс, прижал к себе. Сжал почти до боли. Девушка не понимала, что плачет, что слезы катятся из ее распахнутых глаз, хотя лицо не меняется.
— Ты будешь слушаться меня, Оникс, — спокойно сказал аид, — не надо проверять мои слова. Просто слушайся. Потому что я всегда получаю то, что хочу. Запомни это.
Он нежно прикоснулся к ее губам поцелуем, слизнул ее слезы. Ласково сцеловывал их губами, гладил по спине, легко проводя пальцем по цветку лори. Держал, пока Оникс плакала. А потом поднял ее голову, заставляя смотреть в зеленые глаза.
— Пожелай мне доброго утра, раяна, — сказал он.
Оникс сглотнула, рассматривая его с ужасом и ненавистью.
— Доброе утро… Ран, — выдавила она из себя.
Он вздохнул и улыбнулся.
— Хорошо. Надеюсь, ты запомнишь урок, — он подхватил ее под ягодицы, приподнял, легко удерживая вес девушки. Оникс почувствовала, что он возбужден. Лавьер откинул голову, с улыбкой глядя ей в глаза.
— Хочу тебя, — чуть хрипло сказал он, — хочу…
Наверное, в ее глазах все же отразился ужас, потому что аид вздохнул.
— Ты меня с ума сводишь. Но я не буду входить. Тебе нужно время, чтобы внутри зажило. Я потерплю, — он улыбнулся, — цени, Оникс.
— Ценить? — она задохнулась.
Фантасмагория происходящего не укладывалась в ее голове. Сознание отказывалось воспринимать все это: его улыбку, его нежность, его безумство. Труп рыжей прислужницы за спиной аида. Капли чужой крови на его загорелом теле. В голове Оникс возникло страшное понимание, аид не человек. Чудовище. Чудовище с нежными руками и совершенным телом, с зелеными глазами и нечеловеческим сознанием. Совершенное зло. Ее затрясло от понимания этого.