Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
– Хорошо, я ему не скажу.
Антон вновь погрузился в сон. И только спустя две с половиной недели со дня аварии, Док разрешил посещение друзей, да и то ограничил во времени. Однажды, не выдержав, Антон напустился на доктора.
– Послушай, коновал. Ты, когда мне скажешь, в каком я состоянии нахожусь. Закатал меня всего в гипс и молчишь, а я тут лежу и гадаю, есть у меня руки и ноги, или одна голова осталась с языком.
– Не твоего ума дело. Лежишь, вот и лежи, не трепыхайся. Меньше будешь знать, крепче будешь спать. И прошу, болтай поменьше, не мешай людям работать. Когда ты вот так лежишь, многим спокойней живется. А то каждый раз от тебя ждешь какою-нибудь пакость. Ты ведь не можешь, как нормальные люди жить, обязательно вляпаешься в авантюру.
– Ну, разошелся, самовар пузатый. Ты тогда хоть скажи, у меня осталось что-нибудь целым, или все отрезал.
– Основной орган целым остался, ты знаешь какой, а вот остальное все, что есть, ты умудрился переломать. Ну и так, внутри по мелочи. Сломанное ребро проткнуло легкое, разрыв печени, ну и еще кое-что по мелочи. Не буду все перечислять. Я вот о чем сожалею.
– И о чем, если не секрет?
– Мне жаль, что ты свой язык не повредил.
– Ладно, разговорился тут. Ты лучше дай мне таблетку, я спать буду, чтобы твою наглую морду не видеть. Кровосос чертов.
Спустя несколько дней в его палате вновь собрались друзья.
– Ну что, Антоха, как здоровье?
– Можете не радоваться, все равно не дождетесь. Как предсказала моя бабка, а я склонен доверять ее словам, проживу я больше ста лет. Так что, не надейтесь и не обольщайтесь, наследства моего вы не получите, не доживете.
– Ну, понесло Остапа, а раз так, значит, жить будет. Вот только знаешь, Тарзан, нам в последнее время стало надоедать. Нет, чтобы собраться всем где-нибудь на природе под шашлычок с коньячком, мы почему-то собираемся здесь, в этой клинике. Если ты заметил, то повод всегда один. Ты лежишь, а мы сидим рядом с тобой. Не знаю, как тебе, но мне от этого становится грустно.
– Да, я уже это заметил и без твоего напоминания, – серьезным тоном сказал Антон. – И еще я заметил, что ты вот сейчас разговариваешь со мной, а мысли твои очень далеко. Ты давай не темни, а выкладывай, что случилось.
– Да ничего не случилось, с чего это ты взял, – отводя взгляд в сторону, сказал Сокол.
– Ты кого собираешься обмануть? Ты часом ничего не попутал? Ты еще не успеваешь подумать, а я уже знаю, о чем. Так что, выкладывай и не томи.
– Ну, Антоха, тебя и правда не проведешь, – вмешался Док. – Ему есть от чего расстроится. Его, если прямо сказать, без всяких выкрутасов, просто выперли из армии. Поверь, без всяких там объяснений, просто нагло отправили на пенсию, вот и все.
– Ты хочешь сказать, что в царстве мертвых мыши правят бал? Я правильно понял?
– Ты правильно понял, – ответил Сокол. – Мыши правят балом, и по-другому не скажешь. В армии идет планомерная чистка. Появляются новые люди. Их поддерживает контора. Не зря ведь этого демагога (намекая на Горбачева) в свое время Андропов вытащил в ЦК. Теперь они все под их властью. Теперь они стараются, под шумок, убрать неугодных, особенно это касается старой гвардии. На наше место назначаются нужные им люди. Наверху, в кулуарах, стали поговаривать, что, наконец-то, у нас тоже появилось либеральное общество. Ты ж понимаешь, если либералы захватят власть, то на нашей державе можно будет поставить крест. Мы из истории знаем, к чему они привели страну в феврале семнадцатого года. Это по их вине произошла октябрьская революция. А результат? Страна разрушена и поставлена на колени. Либералы – это такое сословие, которое не интересует ни народ, ни родина. Их интересует только собственная выгода. Они только и могут, что кричать с высоких трибун о всеобщем благе, а сами запросто продадут себя любому, кто больше заплатит. Что-то я разговорился. Надо заканчивать о политике. Сдается мне, что здесь тоже есть у них уши, как бы нам всем не загреметь как в прошлые времена, в какой-нибудь ГУЛАГ. От них и такое можно ожидать.
– Не отчаивайся, Сокол, и на пенсии можно жить
– Особенно глядя на тебя. Ты и на пенсии из больнички не выходишь, хотя уже к армии никакого отношения не имеешь. Видим, как тебе на пенсии хорошо живется.
– Так вы, что, знаете в какую лужу я вляпался?
– Конечно, знаем. Ты ведь четко медсестру со скорой помощи проинструктировал.
Когда они привезли тебя в «Склифосовского», она смогла незаметно связаться с Гришкой, и передала ему весь ваш разговор. Док связался с нами, а сам поехал выручать тебя. В Склифе он настоял, чтобы операцию делали только в его присутствии. После операции мы посовещались и решили тебя забрать в наш госпиталь.
В Склифе, естественно, не хотели тебя отдавать, приводили множество доводов, но надо знать нашего доктора. Доктор не стал с ними ругаться, просто позвонил кому надо, и вот ты теперь лежишь, как у себя дома.
Нам сразу стало ясно, что на тебя открыта охота, и оставлять тебе одного в твоем положении было нельзя. Василек договорился со своим помощником. Они взяли отпуск и стали дежурить у тебя по очереди. И как оказалось не зря.
Док погрузил тебя в искусственную кому, опасаясь, чтобы у тебя не случился болевой шок. Так вот, хоть твоя палата и находится в дальнем углу при подсобных помещениях, а твое пребывание здесь не афишировалось, тем не менее, твои враги уже знали, где ты и в каком состоянии. Так что, уши у них есть везде.
А теперь представь себе, что через пару дней, в середине дня к твоей палате подходят два доктора. Они были в белых халатах с масками на лицах. Вели себя естественно, как и положено докторам. Своим видом они могли ввести в заблуждение любого, но не Васькиного помощника. Не зря его зовут Сова. Он, читая книгу, прогуливался с тростью по коридору. Самозванцы приняли его за больног, и, не обращая на него внимания, вошли в твою палату.
Войти-то они вошли, вот только сделать свое черное дело и уйти не успели. Сова успокоил их так, что врачам потом долго пришлось приводить их в чувство. Док не мог оставить этот случай без огласки, слишком много было свидетелей, и вызвал милицию. Естественно, милиция забрала их, составили какой-то протокол, но, как оказалось, их потуги пропали зря. Уже к вечеру парочка оказалась на свободе, я узнавал. Так вот, это оборотни, хотели вколоть тебе какую-то гадость. Док, как она называется?
– Это какой-то синтетический препарат, от которого смерть наступает мгновенно. И, что характерно, сам препарат распадается в организме буквально за десять минут. Так что, при вскрытии его просто не могут обнаружить. И заметьте, такой препарат у нас не производится. Это заграничный.
– Ну вот, – продолжил Сокол, – нам это очень не понравилось. Тогда мы решили найти таксиста, о котором ты упоминал. Пока Сова охранял тебя, мы с Васильком мотались по городу и вскоре вышли на него. Он, конечно, немного поломался, но у нашего Василька и мертвый заговорит, когда тот в гневе. Он рассказал нам все, что знал и даже больше того. Поэтому мы и знаем все в подробностях.
Мы на время изолировали его, чтобы не было утечки информации. Сами в тот же день, ближе к полуночи, взяли с собой еще пять человек. Васька выбрал самых надежных. Подъехали на тот заводик, посмотреть на шоу. Шоу нашим парням понравилось, вот только публика была не восторге от нашего присутствия. Мне кажется, что мы надолго отбили у них охоту к этому виду времяпрепровождению.
Очень сильно это не понравилось персоналу, зато нашим парням так понравилось, что они там устроили соревнование. Мы с Васильком пытались как-то заставить их играть по правилам, но это у нас плохо получилось. В результате игры, оказалось, семь «двухсотых», а поломанных костей никто не считал. Ребята, зная за кого им предстоит постоять, так разошлись, что мы с Васильком силой их увезли оттуда. Шум, конечно, пошел, что во время соревнования в спортзал ворвалась огромная толпа черных дьяволов и начала без предупреждения расстреливать публику, а у нас не то чтобы оружие, даже простых ножей не было. Но это в основном жирная публика постаралась, но, видимо, их приструнили, и все стихло. По крайней мере, к нам еще с вопросами никто не обращался.