Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
– Но он арестован, и поедет, как все арестованные, в наручниках.
– В таком случае, я лично повезу его в своей машине, и буду лично нести за него ответственность. Вы скажите, куда его доставить, и можете сопровождать нас.
– Не надо, Витя. Эти люди, никому и ничего не прощают. Они обязательно припомнят тебе твой порыв помочь мне.
– Пусть припоминают. Майор Симбирцев никогда не праздновал труса. И сейчас они не дождутся этого от меня. Собирайся, Антон, поехали.
– Не надо, Витя, – громко, чтобы слышал следователь, сказал Антон. – Я не хочу,
– Но я хотел бы...
– Не надо, – шепотом сказал он, – ты лучше проследи, куда меня повезут, и сообщи моим ребятам.
– Ну, не надо так не надо, – согласился с его доводами Виктор, – тогда поезжай с ними. Надеюсь на скорую встречу.
– Не думаю, – тихо сказал Березняк.
Антон, хоть и услышал его слова, но не придал им большого значения.
Он надеялся, что друзья не оставят его в беде, и максимум через неделю он будет на свободе. Оказавшись на свободе, он в тот же день уедет на родину. Посмотрев вслед уезжающему Виктору, он глубоко вздохнул и сел в поджидающую его машину.
Конвой расположился по обеим сторонам от него, и машина выехала со двора на проспект.
Когда выехали за город, Антон, откинув голову, задремал. Он спал так глубоко и спокойно, что проснулся, когда машину сильно подбросило на ухабе, и он ударился о крышу автомобиля.
Оказывается, пока он спал, они проехали Москву, и двигаются на юг в сторону Подольска. Это показалось странным, но его отвлекла сухость во рту. Заметив в руках у охранника бутылку с минеральной водой, попросил напиться.
– Перебьешься, не сорок первый год, – последовал грубый ответ.
– Сынок, не груби старшим. Если тебе жалко воды, так и скажи, я достану свою. Он открыл свою сумку, стал искать там бутылку с водой.
– Можешь не стараться. Сейчас допью, и ты получишь свою бутылку.
Антон даже опешил от такой наглости. Но через несколько секунд взял наглеца за запястье, надавил так, что побелевшие пальцы его разжались, и бутылка оказалась уже в руке Антона.
Второй охранник попытался ударить, но Антон опередил его ударом локтя в живот. Охранник согнулся и затих, постанывая от боли. Следователь смотрел на происходящее с широко открытыми глазами, от испуга не зная, что предпринять. Второй охранник, видя, что руку он не может освободить, стал лихорадочно пытаться вытащить пистолет свободной рукой. Антон, следя за его потугами, допил остатки воды, затем отобрал у него пистолет и передал следователю.
– Иван Петрович, забери оружие и положи в портфель, а то эти пацаны, еще глупостей натворят.
Следователь дрожащей рукой потянулся за пистолетом, но увидев улыбающиеся глаза Антона, как-то сразу успокоился и, взяв у него пистолет, положил его в портфель.
– Иван Петрович, может, я выброшу этих дебоширов из машины? Пусть идут пешком. Без них и машине будет легче, и нам спокойнее.
– Не надо, – приняв шутливый тон Антона, сказал Березняк. – Этих идиотов нельзя оставлять одних без присмотра, потом неделю искать придется. Пусть уж сидят, тем более, что мы почти приехали.
Вскоре,
Антона завели в досмотровую комнату.
Там его тщательно обыскали, сделали опись всех его вещей. Потом повели по длинному коридору, в котором через каждые десять метров были вмонтированы железные решетки с дверями. Перед каждой решеткой он останавливался, и монотонный голос конвоира командовал.
– Стоять. Лицом к стене, вперед.
Так продолжалось несколько раз, пока он не оказался в небольшой камере, в которой находилась деревянная кровать. Ее с трудом можно было назвать кроватью. Это был, скорее всего, небольшой деревянный настил, на котором лежал рваный матрац, с таким же грязным одеялом.
В углу стояла сломанная тумбочка, а возле двери вмонтированная в бетон раковина, в которой все время журчала вода.
– Надо полагать, что это и есть одиночная камера, – вслух сам себе сказал Антон. – Ну, что же, будем осваивать новое жилище, надеюсь ненадолго.
Глава 38
Но он ошибся. Прошло уже шесть дней, а он все еще находится в одной и той же камере. Его никто не беспокоит. Никто не вызывает на допрос, как это положено в таких случаях. Не выводили на прогулки, а еду приносили охранники, а не арестованные, как заведено во всех изоляторах.
Пытался заговорить с охраной, но в ответ слышал только:
– Нельзя, не положено, начальству виднее.
Постепенно он стал понимать, что его просто прячут здесь, вдали от Москвы, и находится он здесь нелегально.
Придя к такому выводу, решил, что в данной ситуации, он ничем себе помочь не может, остается только ждать развития событий. Антон стал съедать все, что ему приносила охрана, и усиленно заниматься спортивными упражнениями, насколько позволяла камера. Но, не смотря на это, ему порой хотелось выть, как волк на луну, от скуки.
Однажды, на седьмой день, окошко тихо отворилось, и тихий голос позвал его.
– Антон Максимович, подойдите сюда.
Антон очень удивился этому. Он знал, что его в этом изоляторе никто не знает. Подойдя к двери, увидел в окошке молодого охранника.
– Вы ведь Антон Ли?
– Да, это я.
– Я от Симбирцева. Вы знаете его?
– Конечно, знаю. Это мой друг.
– А я Плетнев Максим. Я зять Баринова Сергея, который служит участковым у Симбирцева.
– Я хорошо знаю Сережу.
– Тогда возьмите, – он протянул записку. – Это малява от Симбирцева. Я только сегодня вышел из отпуска. Теперь буду чаще к вам заглядывать. Если вам будет нужно что, то вы только скажите. Хорошо?
– Спасибо, Максим. Я буду это иметь ввиду.
Антон, взял записку и отошел от двери.
Когда окошко закрылось, он с нетерпением стал разворачивать письмо, довольный тем, что друзья не забыли его.
Вскоре радость его сменилась на разочарование. Он несколько раз прочел письмо не веря, что его друзей уже нет в живых. Это было в первый раз, когда его по-настоящему охватила паника.