Зачеркнутому верить

Самаров Сергей Васильевич

Мы пошли в том же высоком темпе, в котором шли раньше, только теперь уже не ложились в траву лицом и не прятались от тепловизионных приборов вертолетов. Куда идти, мы пока не решили, но двигались на юго-восток, даже больше на восток, потому что я, как командир, выдвигаясь первым и задавая темп, выбрал именно это направление. А почему я его выбрал, было неизвестно даже мне. Не потому, что здесь путь был легче – это точно. Я двигался через лес, не обращая ни малейшего внимания на его густоту.

Через два часа движения,

когда мы вышли к автомобильной дороге, дождались интервала между машинами и перебежали через старое разбитое шоссе, по которому я еще совсем недавно проезжал на относительно новом, не изувеченном аварией «Мустанге», я начал понимать, что мы интуитивно направляемся в Дагестан. То есть туда, откуда мы, согласно логике, должны стремительно бежать. И откуда мы бежать уже начали. Перехватить-то нас пытались в Чечне на пути к Моздоку, где нас тоже ждали. Я думаю, что даже шикарный самолет «Dassault Falcon 7X» наши преследователи на пожалели бы, как не пожалели до этого вертолет «Bell 407» и его пилота подполковника Сокурова, не пожалели бы экипаж самолета, пилотов которых я не видел, и бортпроводницу. Может быть, самолет сбили бы на взлете из ПЗРК [9] , а потом списали бы это на действия бандитов, пришедших из Сирии или из Ирака вместе со своим оружием. Хотя самолет, принадлежащий Министерству обороны, может быть, и пожалели бы. А нас уничтожили бы уже под Москвой после приземления. Одного выстрела в «уазик» из гранатомета хватило бы вполне. Эти мысли промелькнули в моей голове, когда я первым перебегал дорогу Моздок – Грозный и нырял в кусты с противоположной стороны знакомого шоссе.

9

ПЗРК – переносной зенитный ракетный комплекс.

За поворотом гудел двигателем большегрузный автомобиль, с натугой одолевая крутой подъем. Аграриев с Логуновым дождались, пока грузовик проедет, за ним пропустили два идущих следом похожих друг на друга черных кроссовера «Порше Кайен».

А я лежал в кустах и осмысливал свои действия. Тогда, при первом знакомстве с этой дорогой, на переднем пассажирском сиденье тихо дремал старший лейтенант Аграриев, настоящую фамилию которого я не знал до сих пор. Он себя не называл, а я не спрашивал. И это не было отголосками отношений среди курсантов «Сектора «Эль». Это не было даже элементом собственной безопасности каждого, когда каждый соблюдает собственное инкогнито. В спецназе принято не обращать внимания на не имеющие значения факторы. И мы не обращали, потому что все трое были спецназовцами по своему духу, хотя официально и расстались со своими армейскими должностями в разное время.

Аграриев тогда дремал на переднем пассажирском сиденье, и ни он, ни я не знали, что будет через полтора суток, не задумывались

о том, что из преследователей генерала мы превратимся в таких же преследуемых, как и он, только у нас не будет возможности получить бронированный кортеж сопровождения, да он нам был по большому счету и ни к чему, поскольку мы прекрасно знали, как легко этот кортеж можно уничтожить.

На складах «Сектора «Эль» найдется немало гранатометов РПГ-29 «Вампир» и «выстрелов» к ним. Найдутся там же и исполнители. И не будут способны спасти нас посты ментов на дороге, как не смогли они спасти генерала Шарабутдинова. Вся разница между нами и генералом Шарабутдиновым заключается в том, что он сам не в состоянии себя защитить, он не специалист, а мы за себя постоять в состоянии, мы такие же специалисты, как и те, кого пришлют нас уничтожить. Но чтобы нас уничтожить, надо просчитать наши действия, найти нас, да и тогда это будет опасно, потому что мы сами неплохие специалисты по уничтожению противника…

* * *

– Куда двинем? – спросил старший лейтенант Аграриев, прислонившись спиной к стволу сосны, словно собираясь почесаться, как это делают медведи.

– Туда… – кивнул я в сторону Дагестана, куда уходила дорога. – В той стороне нас будут искать в последнюю очередь.

– Пешком будем еще пару дней топать, – посчитал Анатолий.

– Вызови такси, – предложил я.

– Когда мы этим путем на «Мустанге» проезжали, я несколько раз видел самопальные стоянки для дальнобойщиков. Там много машин стоит. Костры жгут. Кое-где местные жители для них кафе и магазины поставили. Или просто палатки. На других нет даже будки туалета. Просто выбрали себе место, где много машин рядом помещается, и все.

– Было такое дело, – согласился я. – Я тоже видел.

– Нужно место найти. А там подумаем, как в машину забраться…

– Можно попробовать. Все лучше, чем ногами сотню километров мерить… – поддержал товарища старший лейтенант Логунов. – А, командир? Если уж мы моего «Егеря» спрятали, то надо искать, на чем добираться.

– Я разве возражаю… – пожал я плечами. Я в самом деле не имел ничего против того, чтобы сменить пеший ход на кузов грузовика, где можно было и ноги вытянуть, и не стаптывать подошвы берцев. Опасения вызывало только то, что посты ДПС могут грузовики проверить. Но если нас ищут, то проверять они должны те машины, что едут из Дагестана. Да и всем постам ДПС давно уже сообщили, что беглецов засекли вблизи Моздока, куда они могут направляться. О том, что в Моздоке беглецов могут ждать, инспекторам ГИБДД знать, вероятно, не стоило. Да и кто будет им сообщать! Снимут задание, и все – без уточнения деталей, как обычно это делается. В таких случаях более серьезными подразделениями применяется простая команда: «Отбой!» И этого обычно бывает достаточно. – Двинули! Будем искать дальнобойщиков…

Конец ознакомительного фрагмента.