Задание на всю жизнь
Шрифт:
— Большой караван! — Драгоман воздел руки к небу. — Прямо-таки царское подношение. Более шестисот верблюдов! Когда первый входил в город через ворота Шейх Джалал, последний еще шагал где-то у Джуйбара. Тысяча двести сундуков! Двадцать тысяч скорострельных винтовок «ли-энфильд»! А маузеров, патронов — и не сосчитать!
Услышав эти цифры, муфтий даже приподнялся со своего места, глазки его засверкали.
— Кроме того, — продолжал Хайдар Хаджа, — более пятисот английских офицеров обучают военной мудрости солдат эмира. Да еще немало в Бухаре афганских и турецких офицеров…
Муфтий
— Если все обстоит так, как вы говорите, то почему, имея столь мощную поддержку, его величество эмир не соизволит ускорить наступление на большевиков? Ведь на газоват мы могли бы поднять всех мусульман Туркестана!
Хайдар Хаджа бросил многозначительный взгляд на Бейли и после некоторой паузы, повернувшись к муфтию, заговорил:
— Конечно, это дело самого эмира. Но разрешу себе заметить, что его величество готовится к достижению этой цели со всей серьезностью. Однако время еще не пришло, господин муфтий… — Хайдар Хаджа запнулся, он явно чего-то не договаривал.
Муфтий и Бейли сделали вид, что не заметили этого.
— Кстати, — продолжал Хайдар Хаджа, — бухарский эмират прошлой весной уже померился силами с большевиками. Их части, наступавшие со стороны Кагана, были разбиты. Под Кызыл-Тепинским мирным договором стоит, между прочим, и моя подпись… Согласно договору эмират обещал не вмешиваться во внутренние дела Советского Туркестана. А слово эмира — не шутка…
Бейли напряженно вслушивался в речь Хайдар Хаджи, который успевал переводить ему на английский. Услышав последние слова, он грубо перебил драгомана:
— Придет время, и подписанный вами договор будет разорван, как ненужный клочок бумаги!
Муфтий расплылся в улыбке. Слова Бейли были ему по душе. А майор твердо продолжал:
— Повторяю, Британия не откажет вам ни в какой помощи. Это не мое личное мнение и не мнение министра Маллисона, это решение королевства.
— Благодарим вас, — муфтий поклонился.
— Однако одними упованиями на помощь извне достигнуть цели весьма трудно. — Холодные голубые глаза в упор глядели на Садретдинхана. — Вы сами, господин мулла, и ваши друзья должны проявлять больше активности. Использовать все. Как мне известно, возможности у вас огромные и обстановка для решительных действий сейчас подходящая.
Муфтий, вдохновленный энергией, которую источала вся подтянутая фигура майора, подхватил:
— Да, да, мы хотим восстановить против Советов мнение мировой общественности. Для этого мы собираемся посетить Стамбул, оттуда выехать в Европу… — Садретдинхан в исступлении перешел на узбекский.
Хайдар Хаджа переводил Бейли слова муфтия.
— Господин, плов тушить? — спросил вошедший слуга.
— Немного погодя, а пока, Мавлян, завари крепкого чая… — приказал Хайдар Хаджа.
Ловкий, смышленый Мавлян был не только слугой, но и поваром.
С того дня, как у них поселился Бейли, юноша особенно старательно исполнял свою службу и весьма часто заглядывал в мехманхану за новыми приказаниями.
БУХАРА
Есть
(его мне мудрецы когда-то завещали!)
«Кто меч безжалостности вынул из ножон,
Тот будет сам без жалости сражен!»
Беседа затянулась. За это время слуга несколько раз появлялся в мехманхане, заменял остывший чай горячим, убирал со стола окурки, скорлупу фисташек, проветривал комнату, полную густого табачного дыма. Гости не обращали внимания на молчаливого юношу. Бейли вообще, никогда не замечал слуг, быстро привыкая к их бесшумным фигурам.
В дом Хайдар Хаджи Мавляна привела беда. Когда на призыв священной войны откликнулись лишь бандиты, воры и головорезы, эмир стал забирать в свою армию подряд бедняков и сирот. В их число попал и Мавлян. Военная служба у эмира означала пожизненное рабство.
Мавлян с детства работал у ишана, смотрителя одного из крупных мазаров [8] Бухары. Вместо платы ишан разрешал через день косить траву, не более двух снопов. Когда набирались добрые две вязанки сухого сена, Мавлян ездил продавать его, и они с матерью жили на вырученные деньги. Обычно он возил сено либо в Бухару на базар Алаф [9] , либо в Каган. В Кагане платили лучше. Возможно, по этой причине он в последнее время чаще стал наведываться туда.
8
Мазар — кладбище.
9
Алаф — базар клевера.
Узнав, что ее сын попал в эмирские новобранцы, старушка побежала к ишану. Но никакие мольбы и причитания матери не помогли. Ишан сказал бесстрастным голосом:
— Воля эмира — воля аллаха. Надо терпеть и мириться, ибо все идет от всевышнего.
— Мама, — сказал Мавлян, выслушав ее рассказ, перемежаемый слезами, — я только о вас беспокоюсь. Есть один человек, который мог бы помочь, если бы захотел. Он видный хаджа, служит у эмира на большой должности. Я бывал у него, когда относил свежие фрукты из сада ишана. Это Хайдар-эфенди, он живет у «Симхоны». Не пойти ли вам к нему попросить о помощи?
Старушка накинула паранджу и направилась по указанному адресу. День близился к концу. Хайдар Хаджа сидел во дворе у цветника и читал газету. Его лица не было видно за страницами.
— Ассалом алейкум! — робко промолвила старушка, приблизившись.
Хаджа от неожиданности вздрогнул. Опустив газету, он уставился на женщину.
— Хош, чем могу служить? — спросил он с важным видом, недовольно отложив газету.
— Да падут на меня все ваши невзгоды, господин, только обратите свою милость к одинокому сироте… — несчастная мать поведала о своем горе.