Задверье (Никогде)
Шрифт:
Женщина посветила фонариком через мост. Там никого не было. Пустота.
– Где она?
– Ее нет, – просто ответила женщина. – Ее поглотил мрак.
– Мы должны что-то сделать, – не сдавался Ричард.
– Да? И что же?
Он открыл рот, но не нашелся, что ответить. Глядя на россыпь бусин на земле, он вертел в пальцах одну из них.
– Ее больше нет, – сказала женщина. – Мост взял свою дань. Радуйся, что он выбрал не тебя. А теперь, если ты хотел попасть на рынок, нам туда. – Она махнула фонариком в сторону узкого темного коридора, уходящего
Ричард не шелохнулся. Его охватило оцепенение. Он не мог поверить, что девушки больше нет, что она потерялась, исчезла, пропала… а женщина в коже при этом делает вид, что ничего не произошло, как будто терять людей – обычное дело. Нет, не может быть, чтобы Анестезия погибла, иначе…
Ричард вздохнул и закончил свою мысль: …иначе получается, что это его вина. Она не просилась идти с ним. Он до боли сжимал в руке кварцевый шарик, вспоминая, как она хвасталась своими бусами. И думал о том, как сильно привязался к ней за те несколько часов, что они провели вместе.
– Ты идешь?
Несколько секунд Ричард стоял в темноте, а потом осторожно опустил бусину в карман джинсов и пошел вслед за женщиной, которая шагала к выходу из зала. И тут он сообразил, что до сих пор не знает, как ее зовут.
Глава V
Люди с фонарями, лампами, факелами, свечами проплывали в темноте. Ричарду вспомнилось кино о подводном мире, которое показывали в школе: точно так же в океане сновали блестящие рыбы – глубоководные обитатели, ориентировавшиеся во тьме без зрения.
Вслед за женщиной в коже Ричард поднялся по ступеням с металлической окантовкой и понял, что оказался в метро. Они встали в очередь, тянувшуюся от решетки, приоткрытой не больше чем на фут, за которой были двери на улицу.
Перед ними стояли двое юношей с веревками на запястьях. Концы веревок держал бледный лысый тип, от которого попахивало формальдегидом. Сразу за ними встал бородатый старик с черно-белым котенком на плече. Котенок тщательно умылся, лизнул хозяина в ухо, свернулся калачиком и заснул. Очередь медленно продвигалась по мере того, как люди, один за другим, проскальзывали за решетку и исчезали в ночи.
– Зачем тебе на рынок, Ричард Мэхью? – тихо спросила женщина в коже.
– Я надеюсь встретить там своих друзей. Точнее, одного друга. Честно говоря, я мало кого знаю в Нижнем мире. Только познакомился с Анестезией, и… – Он умолк, а потом задал вопрос, который не решался задать раньше: – Она умерла?
Женщина пожала плечами.
– Кто знает? В любом случае, к прошлой жизни она не вернется. Надеюсь, ты найдешь на рынке то, что ищешь, и ее смерть окупится…
Ричарда передернуло.
– Сомневаюсь.
Они приближались к решетке.
– Чем вы занимаетесь? – спросил он.
Она улыбнулась.
– Оказываю персональные физические услуги.
– А-а… И что это за услуги?
– Я продаю свое тело, – ответила она.
– А-а…
Ричард прекратил расспросы – он слишком устал и к тому же, как ему казалось, догадался, что
Наконец они вышли на улицу. Ричард оглянулся. Над входом в метро была надпись: «Найтсбридж». Он горько усмехнулся. Судя по всему, ночь приближалась к концу. Ричард поглядел на часы и ничуть не удивился, увидев пустой дисплей. Может быть, села батарейка, а может, подумал он, время в Нижнем Лондоне не имеет ничего общего с тем, к которому он привык. Ему было наплевать. Он снял часы и выбросил их в ближайшую урну.
Причудливо одетые люди из Нижнего мира пересекали дорогу и скрывались за двойными дверьми на той стороне улицы.
– Нам туда? – взволнованно спросил он.
– Туда, – кивнула женщина.
Перед ними было огромное здание, сверкающее огнями. У входа висели стилизованные гербы с горделивыми надписями о том, что здесь отоваривались многие члены королевской фамилии. Ричард, который часами таскался за Джессикой по лучшим лондонским магазинам, тут же узнал этот, даже не поглядев на вывеску…
– «Хэрродс»? – удивился он.
– На этот раз да, – ответила женщина. – Где будет следующий рынок, никто не знает.
– Но неужели в «Хэрродс»?.. – пробормотал Ричард. Прокрасться сюда ночью казалось ему кощунственным.
Они прошли в боковую дверь и оказались в темноте. Пробрались мимо обмена валюты, мимо отдела подарочной упаковки, прошли через зал с солнечными очками и статуэтками и оказались в египетском зале. Свет и цвет хлынули на Ричарда, как приливная волна. Его спутница зевнула, как кошка, прикрыв розовый рот коричневой ладошкой, улыбнулась ему и сказала:
– Ну все, вот ты и на рынке. Целый и невредимый. У меня тут кое-какие дела. Так что счастливо, – На прощанье она кивнула и растворилась в толпе.
Оставшись один, Ричард растерянно огляделся. Здесь царил хаос. Безумный, сумасшедший хаос, шумный, чудовищный и в некотором смысле замечательный. Все кричали, спорили, толкались и пели. Расхваливали свой товар, зазывали покупателей. Гремела музыка. Разные мелодии звучали одновременно, исполняемые в самой разной манере на всевозможных немыслимых самодельных инструментах. Пахло едой: в основном карри, но улавливались и запахи мяса и грибов. На стеклянных прилавках, где днем лежали часы и парфюмерия, янтарь и шелковые шарфы, а также рядом с ними были разложены товары. Все что-то покупали. Все что-то продавали. Ричард медленно побрел через толпу, прислушиваясь к выкрикам торговцев.
– Свежайшие сны. Первосортные кошмары на любой вкус!
– Оружие! Вооружись! Защити свое жилье, нору или берлогу! Тебе это необходимо! У нас это есть! Подходи, не стесняйся – вооружайся!
– Му-у-сор! – гаркнула толстая старушонка в самое ухо Ричарду, когда он проходил мимо ее вонючего прилавка. – Хлам! Рухлядь! Обломки, осколки, обрезки! Подходи! Все битое, рваное, сломанное. Самое нужное!
Человек в латах стучал в барабан и орал:
– Потерянное, утраченное! Потерянное, утраченное! Никаких подделок, все честно, легально, все официально!