Загадай число
Шрифт:
— Что-нибудь еще можете о нем вспомнить? Хотя бы что-нибудь?
— Он был просто одержим нашими маленькими пернатыми друзьями. У него был огромный бинокль — вроде инфракрасных штук, которыми пользуются крутые парни в кино. Оставил мать в домике, а сам пошел в лес, искать дубоноса. Розовогрудого дубоноса.
— Это он вам сказал?
— Да.
— Удивительно.
— Чем же?
— Зимой в Катскильских горах не бывает розовогрудых дубоносов.
— Но он же рассказывал… ах, он еще и лжец!
— Что он рассказывал?
— Утром, перед тем
— Возможно, он таким образом пытался убедиться, что вы запомнили, — задумчиво произнес Гурни.
— Но вы же говорите, что он не мог их видеть, потому что зимой их не бывает. Зачем ему могло понадобиться, чтобы я запомнил то, чего не бывает?
— Хороший вопрос, сэр. Не возражаете, если я сейчас взгляну на Изумрудный домик?
Плюм проводил его через викторианскую столовую с узорными дубовыми стульями и зеркалами и вывел в боковую дверь на дорожку, мощенную кремовой плиткой, — не вполне желтый кирпич, но ассоциацию с «Волшебником Изумрудного города» она вызывала однозначную. Тропинка заканчивалась у порога сказочного вида домика, укутанного ярко-зеленым, вопреки погоде, плющом.
Плюм открыл дверь ключом, распахнул ее и отошел в сторону. Гурни заглянул внутрь. Комната, видневшаяся за порогом, была наполовину гостиной, а наполовину храмом, посвященным фильму, — там была коллекция плакатов, остроконечная шляпа волшебницы, волшебная палочка, статуэтки Трусливого Льва и Железного Дровосека, а также плюшевый Тотошка.
— Хотите зайти и посмотреть на витрину, откуда похитили башмачки?
— Нет, — ответил Гурни, делая шаг назад на тропинку. — Если вы единственный, кто был в этом доме с тех пор, как гости его покинули, я бы предпочел оставить все как есть, пока сюда не приедет бригада для сбора улик.
— Но вы же здесь, чтобы… постойте, вы сказали, что вы здесь по какому-то другому делу?
— Да, сэр, так и есть.
— О каком сборе улик идет речь? То есть какие… о нет, вы же не думаете, что мой вороватый орнитолог — это ваш Джек-потрошитель?
— По правде говоря, сэр, у меня нет причин так думать. Но необходимо учесть каждую вероятность, и мы обязаны внимательно осмотреть этот дом.
— Господи. Не знаю, что и сказать. Не одно преступление, так другое. Что ж, я не буду мешать полиции, хотя все это так странно. Нет худа без добра — даже если окажется, что все это не имеет отношения к ужасам в институте, может, вы что-нибудь узнаете про мои башмачки.
— Всякое вероятно, — вежливо ответил Гурни. — Думаю, бригада появится завтра в течение дня. Тем временем прошу вас держать дверь сюда запертой. Только давайте я уточню, потому что это очень важно: вы уверены, что никто, кроме вас, не заходил в этот дом за прошедшие два дня? Включая вашего партнера?
— Изумрудный домик — мое творение и полностью моя ответственность. Мистер Плюк
— О чем вы, простите?
— Тема интерьера Медового домика — скучнейшая панорама, повествующая о пчеловодстве. Этим все сказано.
— У меня к вам последний вопрос, сэр. У вас есть имя и адрес орнитолога в журнале учета постояльцев?
— У меня есть имя и адрес, которые он записал. Учитывая, что он вор, сомневаюсь, что они настоящие.
— Мне нужно посмотреть в журнал и переписать их в любом случае.
— Необязательно смотреть в журнал. У меня прямо перед глазами стоят эти буквы. Мистер и миссис — надо сказать, странный способ записать себя с матерью, не правда ли? — мистер и миссис Сцилла. В поле адреса вписан абонентский ящик в Вичерли, штат Коннектикут. Я даже номер ящика запомнил.
Глава 31
Звонок из Бронкса
Гурни сидел в машине посреди идиллической парковки. Он только что закончил разговаривать с бюро расследований, чтобы вызвать срочную бригаду в «Рододендрон», и как раз убирал мобильный в карман, когда он зазвонил. В трубке снова зазвучал голос Эллен Ракофф. Первым делом он рассказал ей новости про чету Сцилла и странную кражу, чтобы она передала все Клайну. Затем спросил, почему она звонит. Она продиктовала ему телефонный номер.
— Это детектив отдела убийств из Бронкса, который хочет поговорить с вами о деле, над которым он работает.
— И он хочет поговорить именно со мной?
— Он хочет поговорить с кем-нибудь из следственной группы по делу Меллери, про которое он прочитал в газете. Он позвонил в полицию Пиона, те отправили его в бюро расследований, те — к капитану Родригесу, а он в офис окружного прокурора, который решил направить его к вам. Его зовут детектив Клэм. Рэнди Клэм.
— Это что, шутка такая?
— Насчет этого ничего не могу сказать.
— Что он рассказал о своем деле?
— Ничего. Вы же знаете полицейских. В основном расспрашивал про нашу работу.
Гурни набрал номер. Ответ последовал после первого же гудка:
— Клэм.
— Это Дэйв Гурни, перезваниваю по вашей просьбе. Я из офиса окружного про…
— Да, сэр, я понял. Спасибо, что так быстро откликнулись.
Хотя материала для домыслов у него не было, Гурни ясно представил копа на том конце трубки — быстро соображающего и быстро говорящего работягу-многостаночника, который, будь у него связи, мог бы попасть в военную академию, а не в полицейскую.
— Как я понимаю, вы работаете над делом Меллери, — протараторил молодой голос.
— Верно.
— Множественные колотые раны в шею, да?
— Верно.
— Я звоню по поводу схожего случая у нас, мы хотели проработать возможную связь.
— Что вы подразумеваете под схожим случаем?
— Множественные раны в шею.
— Насколько я помню статистику по Бронксу насчет колотых ранений, их случается больше тысячи в год. Почему вы не ищете связь поближе к себе?