Загадаю Тебя
Шрифт:
– Ясно всё, – она поджимает губы и, вздёрнув подбородок, уходит.
– Оля, такси…
Но она уже не реагирует. Ураганом несётся в коридор. Слышу, как шелестит вещами и обувается.
Пусть.
Всё равно ни черта у нас не выйдет.
Бах!
Дверью прямо-таки от души хлопает.
Что ж.
Я снова остаюсь в одиночестве. Видимо, Новый Год буду встречать в компании кастрюли Оливье. Или вообще встречать не буду. Усну вон на хрен и баста. Нет ни настроения,
Роняю голову на сложенные перед собой руки. Минут десять слушаю озвучку мультфильма, идущего за стеной. Поворачиваюсь вправо и натыкаюсь взглядом на отряд пузатых банок и лотков.
Закрутки, еду, траву привезла.
Как дотащила? Стопудово же на электричке тряслась.
Вздыхаю. Заставляю себя подняться со стула и подойти к окну.
Если приехала в Москву, то получается, что бросила из-за меня Корнея Степановича?
Стыдно становится. За то, что вот так грубо выпроводил её из квартиры.
И стемнело уже.
Метель вон какая...
Как добираться до деревни будет?
А вдруг кто обидит?
Очень тревожно становится на душе. Начинаю переживать конкретно.
Не надо было отпускать её одну. Идиот!
Может, недалеко ушла? – теплится в сознании мысль.
Срываюсь с места и, наплевав на гордость, бросаюсь следом.
Ныряю в ботинки, срываю куртку с вешалки, хватаю ключи, толкаю дверь и… В грудь мне врезается Миронова. Заплаканная, злющая, но настроенная столь решительно, что я теряюсь, когда встречаемся глазами.
– Никуда я не поеду, понял? – заявляет тоном, не терпящим возражений. – Мне всё равно, твой это ребёнок или нет. Если Эля в прошлом, то … совершенно неважно. Я скучаю. Мне плохо. Я хочу быть с тобой, ясно? Я тебя люблю и…
Не даю договорить.
Затаскиваю в квартиру, захлопываю дверь на лестничную клетку и целую её. Так горячо и жадно, как представлял все эти дни, что провёл без неё.
Оля, вцепившись в мою футболку, отвечает с той же страстью. Обнимает меня. Гладит по волосам. Крепко прижимается к груди, дрожит и плачет.
Я чувствую солёный вкус её слёз на своих губах.
– Оль… – усилием воли заставляю себя от неё оторваться.
Да нет, лгу я себе. Ни фига не могу отпустить её.
Люблю так сильно, что сердце этой самой любовью заполнено до краёв.
ЭПИЛОГ
2 года спустя
Оля
– Сейчас-то уже можно снять повязку? – спрашиваю, сгорая от нетерпения.
– Пока
– Ну Богдан!
– Давай, заходи. Осторожно.
– Где мы?
Не имею ни малейшего представления, ведь глаза мне завязали сразу при выходе из университета.
– Потерпи ещё немного. Скоро узнаешь.
– Быстрей бы.
Тягостно вздыхаю.
В последнее время совсем не могу понять, люблю или не люблю сюрпризы. С одной стороны, это жуть как интересно, но с другой, от этой неизвестности с ума можно сойти.
– Ой… – ощущаю плавный рывок.
Лифт?
– Всё нормально, – Богдан сжимает мою ладонь, вспотевшую на нервной почве.
– К кому мы приехали?
– Сто вопросов в минуту, Миронова…
– Да. Ты, кстати, даже не спросил, как я сдала экзамен, – обиженно ставлю в упрёк.
– Так мне же уже обо всём доложили.
– И кто?
– Ботаник сказал, что ты отвечала очень уверенно.
– Вовсе нет, – качаю головой. – Мне попался самый ужасный билет. Та тема, в которой я плаваю.
– Но ты выплыла и справилась, верно?
– Только потому что Борис Константинович не задавал мне дополнительных вопросов.
– Значит, он решил, что ты итак всё знаешь.
– Ну-ну, – дёргано посмеиваюсь.
– По факту, сессия сдана на отлично, Оль. Так что я тебя поздравляю.
– Спасибо.
– Выходим и останавливаемся.
– Хорошо, – переминаюсь с ноги на ногу. – Ну? Можно снимать?
– Сейчас. Давай сюда, – тянет меня чуть вперёд. – Готова?
– Не знаю, – признаюсь абсолютно искренне.
Вот что опять задумал?
– Я ещё от прошлого сюрприза не отошла.
Неделю назад Богдан ошарашил предложением руки и сердца. Произошло это неожиданно. На высоте. В кабинке колеса обозрения, где этот выдумщик устроил нам романтический ужин.
– Снимаю, – сообщает, сменив тон на серьёзный.
Повязка исчезает.
Я растерянно моргаю, привыкая к свету.
– Оль, – прочищает горло. Похоже, волнуюсь здесь не только я. – Ты имей ввиду, если что-то не понравится, переделаем, как захочешь.
– Я не… – окидываю удивлённым взглядом окружающее пространство. Светлый керамогранит. Глянцевые серые стены. Белоснежный потолок с необычными светильниками.
– Держи. Они твои, – пока я пытаюсь сообразить, что к чему, вкладывает мне в ладонь ключи.
– Богдан…
– Я обещал тебе.
– Мииииу!
В коридоре появляется Персик. Пушистый толстяк бежит меня встречать, мурлыча и мяукая.
– Привет, – поднимаю его на руки и притаскиваю к груди.
– Его первым сюда запустил, как положено, – Богдан включает свет. – Слева ванная. Там справа туалет. Прямо по курсу кухня. Тут первая комната, гостиная. Дальше вторая. Я подумал, что однушку нет смысла брать. Вдруг… ребёнок.