Загадаю Тебя
Шрифт:
– Хорошо было, но на этом точка, – сглотнув, повторяю снова.
– Отлично. Веришь всем вокруг, но только не мне, – подытоживает сердито.
– Ты сам в этом виноват! – взрываюсь я. – Говоришь мне о доверии? Можно было хотя бы поставить меня в известность! Узнать эту новость от твоей матери – явно не предел моих мечтаний!
– Так это она? – меняется в лице. – Моя мать приходила к тебе?
– Да.
– Что ещё она тебе наговорила?
– Ничего нового. Я не подхожу тебе, хотя,
– И тем не менее, ты встречалась со мной.
– Дура потому что! – бросаю запальчиво.
– Ради тебя я отказался от всего, что у меня было. Этого мало? Недостаточно?
– Пожалуйста, давай закончим этот разговор.
– Всё значит? – цепляет за локоть пальцами. И даже через ткань свитера это прикосновение обжигает кожу. – Ну?
В глаза друг другу смотрим. Его – горят обидой и злостью. Мои, к сожалению, блестят от слёз, выдавая то, что я чувствую.
– Всё, Оля? Ты так решила? Даже если я против? – тянет ближе к себе, и это точно не то, что сейчас нам обоим нужно.
– Богдан…
Тело пробивает мелкая дрожь.
Сердце гулко тарабанит о рёбра.
Только не заплакать. Держись.
– Не вынуждай меня уходить из университета… – шепчу я тихо.
– Ясно, – в его голосе звучит острое разочарование.
Сжав челюсти, отпускает мою руку, убирает ладони в карманы брюк и опускает голову, уставившись в пол.
Не теряя ни секунды, разворачиваюсь и ухожу оттуда. Закинув сумку на плечо, быстрым шагом направляюсь к двери.
Длинный коридор.
Лестница.
Фойе.
Улица.
Метель, царапающая щёки…
Я так спешу, что в себя прихожу уже в вагоне метро.
Тяжело вздохнув, прислоняюсь головой к вертикальному поручню.
Вспоминаю, как стояла вот так же утром, и как вдруг увидела Богдана. Уверенного в себе. Красивого, высокого. В стильном чёрном пальто и с букетом ярких цветов, предназначавшихся мне.
Глава 38
Богдан
– Здорова, Богданыч.
– Привет.
Обмениваемся с Лёхой рукопожатием.
– Как дела? Удалось исправить баги? – прохожу в квартиру с лестничной клетки и скидываю кроссовки в прихожей.
– Те старые да, но обнаружились новые, – вздыхая, откручивает крышку от бутылки с водой и пьёт.
– Да твою мать! Опять?
– Ага.
– Надо срочно исправлять, Лёх. В субботу Власов ждёт приложение для затеста. Если облажаемся…
– Потеряем контракт на кругленькую сумму, я помню. Можешь не повторять.
Киваю.
– Где Эмиль?
– Свинтил часа два назад.
И почему не покидает ощущение того, что Разумовский в последнее
– А интерфейс он доработал? – иду за Лёхой в комнату, которую мы именуем нашим офисом.
– К моему удивлению, да.
– Это радует.
Не подвёл.
– Долго сидел. Развёрнуто и нецензурно комментировал твои замечания, но в итоге сделал всё, как ты просил.
– Лишь бы повозмущаться.
– В этом весь Эмиль.
– Я закончила! Ужин на плите.
В дверях, как всегда неожиданно, появляется растрёпанная Сенька.
– О, привет, Богдан.
– Привет, – здороваюсь с ней и усаживаюсь за один из компов.
– Так… Я побежала, а вы, ребят, поели бы, пока горячее. Сидите тут сутками за своими компьютерами, глаза выламываете. Отвлекитесь немножко.
– Чё, Богданыч, мож правда сделаем перерыв и навернём борща?
– Какой мне перерыв? Только пришёл, – напоминаю, отрицательно мотнув головой.
– А там ещё макароны по-флотски есть, – тянет этот котяра, продолжая меня соблазнять.
– Я не голоден. Хочу поработать, а ты иди, поешь, – отвечаю, уставившись в экран.
– Хм, ты как-то иначе стал выглядеть, – подмечает дюже внимательная девчонка. – Бледный. Мешкари под глазами. Осунулся, похудел.
– Спасибо, я вижу своё отражение в зеркале, – отзываюсь равнодушно.
– Не хотела обидеть… – принимается извиняться.
– Не обидела. Проехали, Сень.
– Вообще, она права. Выглядишь неважно, бро. Хотя чё удивляться? Толком ничего не жрёшь и не спишь, – вставляет свои пять копеек Лёха.
– Это из-за Оли? – звучит женская догадка.
Поджимаю губы.
– Богдан…
– Просто много работы, Сень. Оля тут ни причём, – сосредоточенно набиваю на клавиатуре нужную команду.
– Скажи, это правда, что вы расстались? – прилетает сразу же.
– ОНА со мной рассталась, – поправляю, раздражаясь всё больше.
– И сама же от этого страдает. Тоже не спит и не ест. Вся в учёбе. Днём и ночью с книжками.
Хочу сказать, что мне всё равно, но молчу. Какой смысл врать?
– Тебя это не волнует?
Явно ожидает моей реакции. Никак не может угомониться.
– Послушай, Сень, – поворачиваюсь и хмуро на неё смотрю. – У Оли был выбор. Остаться со мной или нет. Она решила, как решила.
– И ты ничего не собираешься с этим делать, я верно истолковала твою позицию? – уперев руки в бока, спрашивает с наездом.
Что-то с этим делать.
А сколько можно? Я столько раз слышал от Мироновой категоричное нет, что уже тупо устал стучать в закрытую дверь. Всему, наверное, приходит конец, и лимит своей настойчивости я исчерпал, по ходу.