Загадка Александра Македонского
Шрифт:
– Я скоро позову тебя!..
К ним приближался Птолемей. Лицо его было напряжено – он хотел понять, о чем шел разговор…
Гетера опустила глаза, не сумев скрыть своего огорчения. Она сделала вид, что не замечает Птолемея.
На выручку пришел Лисипп. Он обнял гетеру за поникшие плечи, повернул к себе:
– Как ты прекрасна, божественная! Рядом с тобой меня посещает вдохновение!..
Лицо Таиды тронула загадочная улыбка. Она потянулась к художнику, и он увидел ее совершенно по-новому – в отблеске
Страшно признаться, но в этот миг Лисипп желал, чтобы Александр забыл о Таиде, чтобы занять место царя рядом со своей богиней.
Но Лисипп прекрасно понимал и другое: Александр – это ум, мужество, талант полководца, бесстрашие перед богами и людьми. Вытеснить такого мужчину из сердца юной женщины невозможно.
«Я бы взял ее в обмен на бессмертие», – подумал скульптор, хотя вряд ли в этот момент был до конца искренен. Бессмертие – самое ценное из всего, что можно пожелать художнику. Но любовь чем-то сродни бессмертию, и кто знает, может, это прекрасное чувство, которым, кажется, наделены от природы все, – кратчайший путь к обретению вечного бытия.
Прекрасные глаза Таиды внимательно смотрели на Лисиппа.
Лисипп любовался ею, как бы увидев впервые…
Таида вздрогнула от голоса Александра:
– Я уступаю тебе первенство в делах Эроса! Тебя ждет Птолемей, Таида. Идите!..
Оторвав взгляд от Лисиппа, Таида обернулась… Увидела Птолемея, стоящего рядом с Александром.
Александр поднялся и быстро удалился от пиршественного стола в сопровождении телохранителей.
Гетера оказалась лицом к лицу с Птолемеем.
Не видя ничего вокруг, Таида покинула пир в сопровождении торжествующего Птолемея.
XIV
Покинув Александра, Таида не собиралась так легко покориться своей судьбе. Вспомнив напутствие жрицы Панаи, она снова обрела энергию. Со столь увлекающимся воображением, какое было у Таиды, невозможно было впадать в отчаяние даже ненадолго.
Таида и Птолемей шли по дивному парку, среди высоких платанов, пальм, сикоморов и мимоз.
Птолемея душил гнев.
Едва пирующие скрылись из виду, он схватил Таиду за плечи. Она невольно вскрикнула:
– Птолемей, мое плечо!
Он отпустил ее. Голос его был ровным, но скрытый гнев испугал Таиду.
– Запомни на всю жизнь: не позволяй мне думать, что все мои мысли и чувства ничего не значат для тебя, – сурово произнес он.
Она прильнула к нему.
– Я обещаю, что больше не буду так вести себя, – произнесла она тоном провинившейся девочки и обняла его.
Птолемей пристально всмотрелся в лицо Таиды и увидел, что она искренне раскаивалась. Он прижал ее к своей груди.
Таида прошептала:
– Правда, так очень хорошо?
Он кивнул, все крепче сжимая ее, затем сказал:
– И все же помни!
Она
Птолемей перестал хмуриться:
– Хорошо. Пойдем. Мы так давно не проводили вместе целый вечер.
Мемфис погружался в сумерки.
Они вошли в старинный храм, который поражал мощными колоннами и огромными статуями. Задержались у статуи Рамсеса Второго. Двойная корона на голове, символ Верхнего и Нижнего Египта, короткий меч с рукояткой в виде соколиной головы.
Таида отступила на несколько шагов в задумчивости. Услышала:
– И все это сделали варвары? Значит, не только эллинам дано чувство прекрасного?
Она не ответила на вопрос. Молчала.
Явно гордясь своим царем и сводным братом, Птолемей продолжал:
– Александр настрого приказал уважать чужих богов и чужие обычаи. Какими бы чудовищными они нам не казались!
Гетера вздрогнула, глаза ее засветились гневом. Она с ненавистью вскричала:
– Даже обычаи персов! Клит рассказывал мне об этом!..
Птолемей подтвердил:
– Да. И персов тоже.
Таида с нескрываемой болью в голосе проговорила:
– Но ведь персы принесли столько горя Элладе. Мы должны, мы обязаны стереть с лица земли их города, сжечь все до основания. Огонь, только очищающий огонь…
В своем искреннем гневе Таида была прекрасна. И Птолемей откровенно любовался ею.
– Возможно, ты права. Многие из македонских военачальников придерживаются таких же взглядов.
Она молниеносно отреагировала на сказанное Птолемеем:
– Так убедите в их правильности Александра!..
Теперь Птолемей смотрел на Таиду серьезно, внимательно:
– Не пойму тебя, Таида! Почему ты так горячишься? И вообще я иногда удивляюсь, что тебя занимают мысли, над которыми не задумываются многие из самых близких сподвижников Александра!..
Таида резко оборвала Птолемея:
– Неправда! Клит всегда помнит об этом!.. Если не уничтожить все это гнездо, где рождаются чудовища, если не подавить волю персов, то пройдет какое-то время – и смертельная угроза вновь нависнет над Элладой! Но тогда, возможно, уже не будет Александра и подобного ему. Об этом ты не хочешь думать, Птолемей?!.
Птолемей с нескрываемым раздражением спросил:
– Но что же ты, в конце концов, хочешь от меня?
Таида подошла совсем близко к Птолемею, положила руки ему на плечи, заглянула в глаза, тихо и твердо проговорила:
– Я хочу, чтобы и ты, и Клит внушили Александру мысль, что его снисходительность к персам губительна! Чего стоит только обхаживание им плененной семьи Дария!
От волнения у Таиды даже перехватило дыхание. Но после небольшой паузы она продолжала:
– Я хочу, чтобы Александр покончил с терпимостью к смертельному врагу Эллады и уничтожил символы их величия и власти. Вот чего я хочу!