Загадка Либастьяна, или происки богов
Шрифт:
— Я думаю, мне стоит наведаться к Оскару вечерком, — предложил Лейм, рассеянно крутя в пальцах чашечку. — И попросить составить примерный список литературы. Будет с чего начинать.
— Неплохая мысль, дорогой. Впрочем, иные в твою умную голову забредают редко, — одобрила идею Элия, погладив кузена по руке. — А пока выпей еще шоколада, — богиня пролевитировала кувшин к опустевшей чашке Лейма, — дай пищи мозгам и поведай, над какой задачкой бьешься. Что за бумажки прихватил с собой?
Проследив за отправкой большей части своей армии и обоза в один из ближайших к Лоуленду миров, избранный Богом Войны в качестве постоянной ставки, Нрэн открыл еще два портала: к городским казармам для оставшейся части войска, присоединявшейся
Здоровенный конюх осторожно повел животное в стойло. Злобным нрэнов Грай не был, но боевой конь, идеально натренированный, чтобы убивать и оберегать седока на поле боя, не декоративная дамская лошадка, ценимая за длинную шелковистую гриву и тонкие ноги. Грай повиновался только приказам хозяина и не допустил бы ни малейшей вольности со стороны прислуги. Последний новичок, наслышанный о демонических лошадях принца Энтиора, любивших подзакусить неосмотрительным конюхом, и опасавшийся исключительно их, счел внешне флегматичного Грая вполне безопасным. Фамильярность не прошла дурачку даром. Изменить свое мнение он не успел, удар копытом прервал бесполезное существование.
Бросив мимолетный взгляд на вытянувшуюся в струнку и, кажется, даже переставшую дышать стражу, Нрэн быстрым шагом вошел в замок. Пронесся, наводя трепет на охранников, слуг и рабов, до кабинета короля Лимбера, стоящего первым в перечне пунктов назначения. Не уточняя у секретарей, занят или свободен монарх, открыл дверь и небрежно бросил без малейшего тепла в голосе:
— Я прибыл, дядя.
Отвлекшись от разговора с несколькими высокопоставленными сановниками, невольно вздрогнувшими при виде мрачной фигуры Бога Войны, с огромным мечом на поясе, король, так же коротко и прохладно, как и племянник, произнес:
— Хорошо, — и вернулся к прерванной беседе.
Нрэн, сочтя диалог законченным, притворил дверь, бросил на стол перед испуганно подскочившим на пару метров секретарем пачку документов по завоеванным в очередной кампании мирам, чтобы обеспечить короля деловым чтением, и проследовал далее к своим покоям. Кивнув слугам, словно мураши снующим по комнатам и распаковывающим уже доставленную часть вещей, которые бог не намеревался разбирать лично, разделся и прошел в ванную.
Ступил на ее мраморные плиты и включил воду. Долго мок под обжигающе горячим душем, чтобы смыть неизбежную походную грязь, тщательно драл все тело жесткой, словно наждак, мочалкой, чистил коротко остриженные ногти, несколько раз мыл волосы в травяном шампуне. Слишком памятен был принцу брезгливо сморщенный носик кузины и ее 'Фу!', когда он, истосковавшись в разлуке по ее обществу, явился пред очами возлюбленной, не избавившись от грязи и пыли.
Когда тело и волосы стали отзываться на прикосновение скрипом, Нрэн облегченно вздохнул и, закончив экзекуцию, включил ледяную воду, куда более подходящую для регулярного омовения на взгляд стоика принца. Мужчина вытерся длинным полотенцем, чуть менее грубым, чем мочалка, прошелся гребнем по мокрым волосам. Те, наученные горьким опытом бесполезности сопротивления, покорно распались на мягкие влажные прядки. В приготовленном безмолвным слугой черном халате, расшитом золотом, бог вышел из ванной. Пока Нрэн разбирал личные вещи, его волосы, ниспадающие ниже плеч, успели подсохнуть и распушиться. Принц связал их в хвост шнурком и вернулся к делам.
Оставив большой сверток, опечатанный его личной печатью, в прихожей, Нрэн движением пальца велел слуге переставить распакованную напольную вазу в оливково-голубых тонах в правый угол комнаты, ближе к ширме с горным пейзажем, самолично добавил к коллекции кинжалов, висящих на
Как всегда без доклада, словно надеялся или опасался застать конкурента-любовника, Нрэн стремительно, как в атаку, вошел в покои принцессы Элии. Она была не одна — это минус, но мужчиной, с которым мило болтала богиня, был Лейм — самый безобидный из всех возможных братьев — плюс. Маленькая компания что-то обсуждала с неподдельным жаром и заливисто смеялась. При появлении Нрэна смех стих. Впрочем, веселье всегда бежало из тех мест, в которые являлся Бог Войны, как ни крути, а божественное призвание накладывает свой отпечаток на личность и нрав. Нрэна никто и никогда не называл забавным.
— Прекрасный вечер, Элия, — мрачно, будто держал прощальную речь на собственных похоронах, поздоровался с кузиной принц, чуть склонив голову. — Это тебе. — Тяжеленный, плотно набитый сундучок глухо звякнул, будучи опущенным на столик рядом с диванчиком принцессы.
Младший брат не был удостоен приветствия, Нрэн решил, что хватит с него и приветствий на Семейном Совете. Лейм поскучнел, отчетливо понимая, что ему пришла пора покинуть милое сердцу общество кузины. Суровый взгляд Нрэна, прошедшийся по потертым джинсам и футболке принца, заставил молодого бога вновь ощутить себя зеленым юнцом, зависящим от воли брата и регулярно выслушивающим его наставления о том, что должно, а что — нет. Одежда, не соответствующая титулу принца Лоуленда, пакеты со сластями для Бэль, пивом и чипсами, все до мелочей было оценено Нрэном, взвешено и не одобрено. На фоне строгого Бога Войны, явившегося к принцессе с целым сундуком даров, молодой принц ощутил себя жалким и недостойным внимания Элии. И это ощущение разозлило Лейма, краска румянца выступила на лице, сверкнули яростно зеленые глаза. Но в тот же миг юноша приказал себе расслабиться, подыскав подходящий способ по-своему отомстить ревнивому брату. Лейм поднялся с кресла, сверкнул обаятельной белозубой улыбкой и ласково попрощался с кузиной:
— Прекрасной ночи, дорогая, мне пора. Благодарю за чудесный… — юный лицемер сделал многозначительную паузу и закончил, — сладчайший вечер.
Принц нагнулся и нахально поцеловал Элию в мягкие, пахнущие шоколадом пухлые губы. Серые глаза богини лукаво заблестели, она охотно приняла поцелуй и ответила:
— Прекрасной ночи, мой хороший, до завтра.
Подхватив свои пожитки, Лейм кивнул Нрэну и, в полголоса напевая какую-то вульгарную песенку из урбанизированного мира, вышел из гостиной.
— Сладчайший вечер? — подозрительно прищурившись, переспросил ревнивый воитель, скрестив на груди руки.
— Мы пили горячий шоколад, — с двусмысленной улыбкой коснувшись пальчиком губ, пояснила богиня, в качестве доказательства кивнув на кувшин, вазу, где остались лишь крошки, и пустые чашки.
— Ясно, — процедил недоверчивый Нрэн.
— Могу предложить чашечку шоколада и тебе, вот только печенья в вазе больше нет, все съели, — невинно заявила Элия.
— Ты знаешь — я не люблю сладкого, — вздохнул воитель, весьма обеспокоенный тем, что принцесса еще даже не взглянула на его подношение. Мнительный мужчина тут же начал подозревать самое худшее. Неужели богиня собралась дать ему отставку? И если это и в самом деле так, то Нрэн просто не мог представить себе, как жить дальше и зачем вообще жить.