Загадка Либастьяна, или происки богов

Фирсанова Юлия Алексеевеа

Бэль слушала признание мальчика-привидения, округлив в испуге глаза и зажав рот ладошкой, эмоции, излучаемые призраком, пронзали ее душу, всем сердцем принцесса откликалась на каждое слово нехитрой повести паренька.

— А потом боль прошла, стало очень легко, я взлетел и увидел свою камеру, какой-то тюк тряпок на лежаке. Даже не сразу понял, что это мое тело. Бывшее тело, — как-то отстранено продолжил повествование Тулин. — Я испугался и бросился бежать. Прошел через стену и оказался прямо перед стражниками, только они не увидели меня. Так я понял, что мертв, и принц Энтиор больше не сможет издеваться надо мной. Отныне я свободен и в тоже время привязан к казематам вашего замка, не могу уйти далеко и надолго от места, где умер,

словно какая-то тонкая, но очень прочная веревочка тянет меня назад. Поначалу я хотел явиться принцу Энтиору и обвинить его в преступлениях, но что толку, если никто не увидит меня, а слов никто не услышит? Мои руки проходят сквозь вещи, я даже не могу толкнуть своего убийцу или заколоть его кинжалом. Ты первая, Бэль, с кем я могу говорить.

— Тебе должно быть очень одиноко и скучно? — сочувственно, но не без гордости за то, что именно она, одна единственная, способна общаться с призраком, предположила принцесса. Ее нисколько не обеспокоила мысль о том, что кто-то желает смерти Энтиора. Если бы злобный брат исчез из ее жизни, девчушка только вздохнула бы с облегчением.

— Я привык, — просто ответил Тулин, останавливаясь перед тем, что казалось завесой посверкивающего черного муара. — Вот и выход. Если шагнешь в завесу и пройдешь через нее, окажешься в западном ответвлении коридора, недалеко от винного погреба.

Бэль показалось, что в мелодичном голосе мальчика-призрака прозвучали нотки разочарования и сожаления.

— А давай я буду к тебе приходить! — оживленно предложила девчушка, склонив голову к плечу.

— Благодарю, ты очень великодушна, хоть и принцесса, но ты не должна спускаться в мрачные казематы для того, чтобы не скучал призрак, — возразил растроганный Тулин, прижимая к сердцу худенькую ручонку.

— Но мне этого хочется! — непосредственно прервала философствования призрака Мирабэль. — А давай я, когда в следующий раз приду, книжек тебе принесу или головоломок?

— Я не могу касаться физических предметов, как же я буду переворачивать страницы? А, кроме того… — призрак замялся. — Я не умею читать.

— Я могу тебя научить! — тут же заявила принцесса. — И переворачивать страницы буду сама. Мы можем играть в прятки, догонялки…. — Бэль вывалила на ошеломленного Тулина целый перечень игр, в которых предполагалось его участие.

Так завязалась странная дружба принцессы Лоуленда и призрака маленького менестреля.

На протяжении нескольких лун Бэль навещала нового друга с завидным постоянством, которого тщетно и с немалой изобретательностью пытались добиться от нее многие педагоги в посещении занятий. Таинственный коридор в подземелье — один из многих в целой системе легендарного Лоулендского лабиринта, неспешно осваиваемого девчушкой под руководством родственников — стал местом встреч странной парочки. Принцесса тащила в него все самое интересное: книги, игрушки, безделицы, подаренные родственниками, всякую всячину, способную развлечь печальный призрак, и даже своих питомцев. Впрочем, с животными дело не выгорело: Дик мигом заснул и просто не заметил Тулина, ежик расчихался в холоде коридора, а ленивая обжорка Таиса яростно шипела, вздыбливая шерсть, и била хвостом. Понадобился не один кусочек парной печенки и свежая сметана, чтобы утихомирить обиженную и перепуганную кошку.

Затеваемые девчушкой проделки не знали числа. Поддаваясь искреннему энтузиазму и непосредственному очарованию фантазерки Мирабэль, поначалу робкий и боязливый Тулин охотно включался в предложенные забавы и розыгрыши. Например, знаменитое похищение алебард задремавшей на суточном посту охраны не прошло без помощи стоявшего на шухере призрака. Пропавшие алебарды потом нашлись в больших вазах с розами в холле замка. (Бэль, даже применив заклятье телепортации, едва дотащила их из левого крыла). А высеченным стражникам, едва не ставшим заиками после жестокого разноса Дариса, пришлось искать

новую работу. Принцесса слышала об этом краем уха, но не слишком расстроилась. Девчушке, изнывающей под надзором неумолимого Нрэна и не жаловавшей людей военных и стражу, пресекающую свободу ее передвижений, казалось неплохой идеей подшутить, а тем паче избавиться хоть от нескольких противных и вредных дядек. Ну а Тулину и подавно не за что было любить замковую охрану.

С течением времени взгляд маленького привидения повеселел и уже не являл собой вместилище всех скорбей Мироздания. Мальчик больше не походил на пугливого зверька, готового нырнуть в норку, едва заслышит подозрительный шорох, теперь все чаще Тулин заразительно смеялся, а на губах его возникала обаятельная улыбка беспечного и бесстрашного мальчишки. Принцесса, у которой никогда прежде не было настоящего друга, и маленький призрак обрели тепло и радость дружеского общения.

Словом, перед кем же, как не перед Тулином, могла похвалиться Бэль замечательным подарком сестры — палочками волшебного фейерверка? С кем могла разделить радость от новой забавы? После занятий с Итвартом, уроков законоведения с хитрющим лордом Дайвелом, выжавшим из Бэль все соки, и обеда (нечего было и думать улизнуть из-под присмотра няни до еды), девушка наконец-то заполучила пару часов свободного времени, которые намеревалась использовать с толком.

Выбрав из коробочки с десяток самых вкусно пахнущих и разноцветных палочек, принцесса завернула их в большой платок-паутинку и ушмыгнула в подвал замка, предвкушая удивление приятеля и надеясь порадовать его новым потрясающим зрелищем.

Ставший привычным путь она преодолела всего за десяток минут, слетела с последней винтовой лестницы, свернула в тупиковый коридорчик, нажала на камень и прошла сквозь ставшую мягкой стену. Теперь Бэль прекрасно различала нужный камень кладки по трещинке в правом верхнем углу и маленькой выщерблине и успела привыкнуть к необычным ощущениям при волшебном переходе.

Оказавшись в тайном коридоре, принцесса звонко позвала, не опасаясь быть услышанной посторонними:

— Тулин! Привет! Я тут!

— Привет, Бэль! — Проступили в воздухе посередине каменного коридора очертания полупрозрачного, широко улыбающегося, неизменно босого мальчика.

— Смотри, что у меня есть! — Девчушка положила сверток на пол и быстро развернула тонкую паутинку платка.

— Что это? — моментально заинтересовался Тулин, подходя еще ближе и разглядывая яркие тонкие палочки.

— Сейчас покажу! — довольная тем, что может сделать сюрприз, заявила Бэль, выхватывая из кучки палочек первую попавшуюся. Попалась нежно-розовая с золотыми полосочками. Девчушка встала рядом с расстеленным платком и торжественно, впрочем, не удержавшись от лукавой улыбки, провозгласила, подражая тону Рика, вершащему какое-нибудь эффектное колдовство на публике:

— Сияй!

В темноте коридора радужными брызгами засияла удивительная радуга, настоящее соцветие красок. Не только Тулин, но и сама Бэль восторженно разинув рот, наблюдала за фейерверком. Поначалу из палочки сыпались мелкие зеленые и синие искорки, складывающиеся в изображение проклевывающегося из крохотного росточка деревца. Запахло свежестью травы и мокрой землей, потом добавились нежно-розовые и кремовые тона — деревце покрылось листвой и крупными, распространяющими неуловимо-сладкий аромат, цветами.

— Ух ты! — изумленно протянул мальчонка.

Вокруг иллюзии деревца закружились маленькие золотистые пчелки. Кажется, было даже слышно деловитое жужжание трудолюбивых насекомых. Пчелки улетели, цветки превратились в разноцветные овальные плоды, которые все набухали и набухали, а потом лопнули, обрушившись дождем ярких леденцов. Бэль подставила руки и сумела поймать несколько горстей лакомств. Сунув одну розовую конфетку в рот и довольно констатировав: 'Клубничная!', принцесса выложила материализованные сладости на платок и предложила Тулину: