Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.
Шрифт:
— Судя по их виду, все они были Волками, — проговорил словно про себя Хокмун. — Это солдаты Мелиадуса. Кажется, они набросились на жителей деревни, а те стали сопротивляться. Видишь, этот Волк был заколот серпом, а тот умер от удара лопатой, все еще торчащей из его шеи…
— А может, деревенские жители восстали против них, а Волки отомстили? — предположил Оладан.
— Тогда почему же они покинули деревню? — возразил Хокмун. — Они же стояли здесь гарнизоном.
Смерть все еще витала в воздухе. Было ясно, что резня в
— Они не оставили ничего живого. Ничего, что можно было бы употреблять в пищу. Впечатление такое, будто они отступали перед мощным противником.
— Да кто же мощнее Темной Империи? — содрогнувшись, произнес Оладан. — Не придется ли нам столкнуться с каким-то новым врагом, друг Хокмун?
— Надеюсь, что нет. И все же зрелище это озадачивает.
— Оно отвратительно, — добавил Оладан.
На улицах лежали не только убитые мужчины, но и дети, а все женщины, молодые ли, старые, были, по всей видимости, изнасилованы. Сначала над ними надругались, а потом перерезали горло, потому что гранбретанские солдаты обожали убивать свои жертвы в момент насилия.
— Этот знак Темной Империи, по-моему, повсюду, — вздохнул Хокмун, — куда ни направишься.
Он поднял голову, уловив слабый звук, донесенный холодным ветром.
— Стон! Может быть, кто-то еще жив.
Он повернул коня и проследовал в сторону, откуда донесся стон. Стоны стали громче. Хокмун спешился и осторожно подошел к дому. Стонала лежавшая на полу девочка. Хокмун быстро опустился на колени и поднял ее на руки. Девочка была почти голой, тело прикрывали лишь несколько полос разорванной одежды. Поперек горла шла красная линия, словно прочерченная тупым кинжалом. Ей было лет пятнадцать. Волосы у нее были спутаны, а глаза голубели под бледным небом. Ее тело было сплошным черно-синим кровоподтеком. Когда Хокмун поднял ее, она глухо охнула.
Хокмуну пришлось опустить ее на землю, и он вернулся к своей лошади, где на седле была приторочена фляга с вином. Он приложил флягу к губам девочки. Она, поперхнувшись, глотнула, а глаза ее внезапно расширились в тревоге.
— Не бойся, — мягко сказал Хокмун, — я враг Темной Империи.
— И ты жив?
— Да, жив. — Хокмун мягко улыбнулся. — Я — Дориан Хокмун, герцог Кельнский.
— Хокмун фон Кельн! Но мы думали, что ты погиб или бежал навеки…
— И вот я вернулся и клянусь, что твоя деревня будет отомщена. Что здесь произошло?
— Ничего не знаю, милорд, за исключением того, что звери Темной Империи не собирались кого-либо оставлять в живых. — Она вдруг подняла голову. — Мои мать и отец, моя сестра…
Хокмун заглянул в дом и содрогнулся.
— Мертвы, — сказал он. Это было преуменьшение. Они были отвратительно расчленены. Он поднял девочку на руки и отнес к своей лошади. Девочка рыдала.
— Я отвезу тебя в Замок Брасс, — сказал Хокмун.
Глава 4
Новые
Она лежала в самой лучшей и мягкой постели Замка Брасс. Боджентль и Ийссельда попеременно дежурили у ее постели. Но девочка умирала. Она умирала не столько от ран, сколько от горя. Она хотела умереть. И они уважали это желание.
— Несколько месяцев, — рассказывала она, — солдаты-Волки занимали нашу деревню. Они все забрали себе, а мы умирали от голода. Мы слышали, что они были частью армии, которую оставили караулить Камарг, хотя мы не могли понять, что караулить в этой пустоши…
— Скорее всего, они ожидали нашего возвращения, — сказал Хокмун.
— Это вполне вероятно, — серьезно отозвалась девочка.
— Вчера в деревню прибыл орнитоптер, — продолжала она, — и его пилот поспешил прямо к командиру гарнизона. До нас дошел слух, что солдат отзывают в Лондру, и мы очень обрадовались. Примерно через час солдаты напали на жителей деревни и стали убивать всех. У них был приказ никого не оставлять в живых. Так что они принялись грабить, насиловать и убивать, чтобы любые другие, кто явится в деревню, не нашли бы там еды, а если бы они сами вернулись сюда, то могли бы рассчитывать, что никто не окажет им сопротивления. Часом позже они покинули деревню.
— Так значит, они собираются вернуться, — задумчиво сказал Хокмун. — Но хотелось бы знать, почему они убрались…
— Вероятно, из-за какого-то вторгшегося врага? — предположил Боджентль, обтирая лоб девочки влажной тряпкой.
— Именно так я и подумал, но это вовсе не обязательно. — Хокмун вздохнул. — Очень озадачивает и пугает, что у нас так мало информации.
Раздался стук в дверь, и вошел Д’Аверк.
— Появился наш старый знакомый, Хокмун.
— Старый знакомый? Кто?
— Оркнеец. Орланд Фанк.
— Наверное, он сможет просветить нас, — поднялся Хокмун.
Когда они подошли к двери, Боджентль тихо произнес:
— Девочка умерла, герцог Дориан.
— Она будет отомщена, — ровным голосом проговорил Хокмун и вышел, спустившись в зал по лестнице.
Орланд Фанк и граф Брасс беседовали около камина. Оркнеец обратился к Хокмуну:
— А у тебя как дела, герцог Дориан?
— Достаточно хорошо. Ты не знаешь, почему отсюда убрались легионы Темной Империи?
— Я вот как раз говорил об этом графу Брасс, что не…
— А я-то думал, что ты всеведущ, мастер Фанк.
Фанк застенчиво улыбнулся, стянул с головы шапку и вытер ею лицо.
— Мне все же нужно время для сбора информации. Я привез подарки для героев Замка Брасс.
— Ты очень добр.
— Они не от меня, а от Рунного Посоха, как я полагаю. Вы можете подумать, что от них мало практической пользы, впрочем, трудно сказать, что практично, а что нет, в боях против Темной Империи.