Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.
Шрифт:
— Вы правы, — кивнул Хокмун. — Теперь, когда башни пали, нам нужно другое защищенное место, и мне в голову приходит лишь одно… — Он взглянул на графа.
— Да, Замок Брасс, — согласился граф. — Мы должны послать вестников во все села и деревни Камарга и собрать народ с их добром и припасами в Эйги-Морт, под защиту Замка…
— Сумеем мы содержать столь много народа в длительную осаду?
— Увидим, — ответил граф, наблюдая, как в отдалении начинает перегруппировываться армия. — Но, по крайней мере, они
Когда он повернул коня и направился к замку, в глазах графа стояли слезы.
Стоя на балконе своих покоев в восточной башне, Хокмун наблюдал, как люди гнали свой скот под защиту старого города Эйги-Морт. Для большей части скота в амфитеатре построили отделение. Солдаты переносили провиант и помогали народу разбираться с нагруженными телегами. К вечеру все, кроме небольшого числа, были в укрытии. Хокмун молил, чтобы не случилось эпидемии или паники, потому что в этом случае с таким количеством народа было бы трудно управиться.
К нему присоединился Оладан и показал на северо-восток.
— Смотри, — сказал он, — летающие машины.
И Хокмун увидел зловещие силуэты вылетающих из-за горизонта орнитоптеров Темной Империи, верный признак, что армия Гранбретани тронулась в путь.
С наступлением ночи они увидели костры близко расположившихся войск.
— Завтра, — произнес Хокмун, — может произойти наше последнее сражение.
Они спустились в зал, где Боджентль разговаривал с графом Брассом. С привычным изобилием был сервирован стол. Когда Хокмун и Оладан вошли в зал, собеседники обернулись.
— Как Д’Аверк? — спросил Хокмун.
— Лучше, — ответил Боджентль. — У него великолепная конституция. Говорит, что хотел бы сегодня поесть. Я сказал, что ему можно.
Вошла Ийссельда.
— Я говорила с женщинами, — сообщила она, — и они заверили меня, что теперь все надежно укрылись за стенами Замка. Если мы забьем скот, у нас хватит провизии, чтобы продержаться целый год.
— Чтобы решить исход этой битвы, — печально улыбнулся граф Брасс, — потребуется меньше года. А как в городе боевой дух?
— Высок, — отозвалась она. — Сейчас, когда все знают о вашей сегодняшней победе и что вы оба живы, высок.
— Что ж, это к лучшему, — с тяжелым вздохом произнес граф Брасс, — если они не знают, что завтра погибнут. Ну, если не завтра, то послезавтра. Мы не сможем долго продержаться против такой массы солдат, моя дорогая. Большая часть наших фламинго погибла, так что с воздуха у нас нет никакой защиты. Большинство наших гвардейцев пало, а те войска, что у нас остались, почти совсем не обученные.
— А мы-то думали, — вздохнул Боджентль, — что Камарг никогда не сдастся.
— Вы чересчур уж уверены, что такое произойдет, — прозвучал с лестницы
— Вы правы, сэр Юиллам, — усилием воли граф Брасс сменил настроение. — И мы можем съесть кое-что из поставленной на стол прекрасной пищи, чтобы придать себе сил для предстоящей нам завтра битвы.
— Как вы себя чувствуете, Д’Аверк? — спросил Хокмун, когда они сели за стол.
— Достаточно хорошо, — легкомысленно ответил Д’Аверк. — Думаю, что сумею проглотить немного подкрепляющего. — И он начал заваливать свою тарелку мясом.
Они ели почти все время в молчании, наслаждаясь едой, которую, как некоторые из них чувствовали, они отведывают в последний раз.
Когда на следующее утро Хокмун выглянул из окна, то увидел, что болотистые земли полностью заняты людьми. За ночь Темная Империя подкралась к стенам очень близко и теперь готовилась к атаке.
Хокмун быстро оделся, дополнив свой туалет доспехами, и скоренько спустился в зал, где застал Д’Аверка, уже одетого в латные доспехи, Оладана, чистившего свой клинок, и графа Брасса, обсуждавшего с двумя своими оставшимися капитанами проблемы предстоящей кампании.
Атмосфера в зале царила напряженная, все говорили друг с другом вполголоса.
Появилась Ийссельда и тихонько позвала:
— Дориан…
Он обернулся и взбежал по лестнице на площадку, где она стояла, заключил ее в объятья, крепко прижал к себе и нежно поцеловал в лоб.
— Дориан, — произнесла она, — давай поженимся прежде…
— Да, — спокойно согласился он. — Давай найдем Боджентля.
Они нашли философа в его покоях, где он читал книгу. Он оторвался от нее, когда они вошли, и улыбнулся молодой паре. Они сообщили ему, что они от него хотели бы, и он отложил книгу.
— Я надеялся на торжественную церемонию, — сказал он, — но я понимаю…
Он велел им соединить руки и опуститься перед ним на колени. Потом произнес над ними слова собственного сочинения, которые всегда употреблял при бракосочетании с тех пор, как он и его друг граф Брасс прибыли в Замок Брасс.
Когда церемония была завершена, Хокмун встал и снова поцеловал Ийссельду. А потом сказал:
— Позаботьтесь о ней, Боджентль, — и покинув комнату, присоединился к своим друзьям, уже выходившим во двор Замка.
Когда они садились на своих лошадей, на двор Замка вдруг упала огромная тень, и послышался скрежет и лязг, который мог издавать только орнитоптер Темной Империи. Из пушки орнитоптера вылетел язык пламени и лизнул булыжники двора, едва не задев Хокмуна и заставив его коня встать на дыбы.