Загадка Скалистого плато
Шрифт:
— Вы ведь знакомы с результатами экспедиции Рейкенау, как вы относитесь к особому мнению эксперта Лосева?
— Отец Елены Владимировны аргументировано сделал вывод о том, что Рейкенау не совсем… гм… чистоплотно провел изыскания. Не вина Лосева в том, что его мнение осталось гласом вопиющего в пустыне… Мне не нравится наш разговор… Вы меня все-таки в чем-то подозреваете.
— Не обижайтесь, я выполняю свой долг. А вызывать вас официально, честное слово, считал себя не вправе. Да если б что-то серьезное, кто бы вам позволил
Елена Владимировна встревожено посмотрела на Бориса и Васина, когда они вышли из комнаты…
На следующий день Борису позвонил Заров.
— Здравствуйте, Борис Семенович. Знаю, что заняты, но уж простите старика, не могу не поделиться впечатлением. Видели выступление Дроздовой по телевидению?.. Какова, а? Молодец! Так заинтересовать Скалистым плато! Талант! Я думаю, теперь займутся этим местом? А?
— Уже заинтересовались. Собираются послать экспедицию.
— Да? — Наступила маленькая пауза. — И когда же?
— У них свои планы, нас в это не посвящают, Георгий Николаевич. Думаю, надолго откладывать не будут.
— А вы, случайно, не знаете эту Дроздову?
— Знаю, и не случайно, — засмеялся Борис. — Моя невеста.
— Ваша невеста? — оторопело промолвил Заров. — Поздравляю, поздравляю, красавица, — как-то скороговоркой и немного растерянно проговорил Заров. — Вы счастливый! Вот теперь и ваш интерес к Скалистому плато будет удовлетворен.
— А ваш? — невольно резко вырвалось у Бориса, но он тут же попытался смягчить тон: — Вы ведь столько знаете о нем…
Вроде ничего не было в этом разговоре настораживающего. Как раз наоборот. Но каким-то шестым чувством Борис угадал тревогу Зарова. Вспомнил, почему Луцас в Д. интересовался Заровым. И тот пожилой рыбак без единой рыбешки в кукане, который указал Ирбеку «злачное» место в реке, похоже, был Заровым. Но он, Борис, сколько угодно может подозревать, а улик против него нет. Все-таки не мешало бы заполучить на всякий случай отпечатки его пальцев.
Глава пятая
Дроздова быстро нашла нужный ей дом, поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Пахло кошками и паутиной. Старый дом гулко отзывался на каждый шаг. Резная наборная дверь пугала своей неприступностью. Елена Владимировна нерешительно придавила кнопку звонка. За дверью послышались шаркающие шаги, раздался старческий голос:
— Марина, ты? Почему так поздно, — с этими словами дверь открылась, на пороге стояла полная старая женщина в бархатном халате. Она недовольным голосом спросила:
— Вам кого?
— Вера Яковлевна Сазонова здесь живет?
— Это я.
— Я из геологоразведочной партии, из Рудничного, поговорить надо.
Вера Яковлевна сделала жест рукой, приглашая войти.
Большая комната была заставлена разнокалиберной мебелью, на подоконниках в горшках
— Редко вижу кого-нибудь из посторонних. Приходит ко мне моя внучатая племянница Марина. На улицу не выхожу, сижу на балконе, любуюсь своими кошками. Их у меня шесть штук, — с гордостью сообщила Сазонова, — самой разной породы. Вы не интересуетесь?
— Нет, нет.
— Со старостью это приходит, — усмехнулась Вера Яковлевна, — если останешься в гордом одиночестве. Был и муж, были и дети, но где они? — Вера Яковлевна горестно вздохнула. — Вы геолог?
— Окончила геологоразведочный. Занимаюсь минералогией. Пришла к вам вот по какому делу. Вы ведали до войны кадрами в геологоразведочной партии?
— Да-да, — протянула Вера Яковлевна, — а что случилось?
— Советские специалисты, работавшие в экспедиции Рейкенау, были оформлены через вас?
— Да. Решили не обременять экспедицию разными службами. Они и финансировались через нашу бухгалтерию.
— Вы не помните такого… Зубрицкий Алексей?
Сазонова встрепенулась, глаза ее оживились.
— Как же не помню? Слава богу, память еще сохранилась, хоть и разменяла восьмой десяток. Высокий, красивый, глазастый был парень. Ему прочили неплохую карьеру, но он пропал без вести. Ушел в маршрут — не вернулся. Горы! Вы, конечно, об этом знаете.
— Меня интересует один вопрос: откуда он был родом? Очень хочется найти его родных и близких.
— Прошло столько лет. Не могу вспомнить. Хотя, знаете, это можно узнать. Как? Сейчас объясню. Алексей Зубрицкий окончил техникум в К-ске. Война этого города не коснулась, архивы, конечно, сохранились. Вот в техникуме и узнайте. А для чего вам это? Минули годы, многое забылось. Конечно, жалко его, совсем молодым был. В честь него маленький обелиск поставили в Рудничном. Алексей как-то сразу пришелся по душе не только работникам экспедиции, но и коллективу нашей геологоразведочной партии. Он приходил к нам иногда, пел хорошо. Имел чувствительную натуру. Мне показалось, что он перед своим последним маршрутом ощущал опасность, нервничал.
— Чем вы это объясняете?
— Он тогда пришел ко мне, попросил показать свою трудовую книжку… Знаете, трудовые книжки были введены в тридцать девятом году, мы их завели на своих работников и на работников экспедиции в марте сорокового. Вот Алексей и полюбопытствовал, как она выглядит. Повертел в руках, вздохнул: «Если со мной что случится, — трудовую книжку сохраните, как память обо мне». Вроде предчувствовал что-то. Я его начала успокаивать.
— А трудовая книжка? — Елена Владимировна подалась вперед.