Загадка Скапа-Флоу
Шрифт:
Лодка медленно преодолевает горло пролива. Вокруг темно и тихо. Только издалека доносится эхо отдаленных взрывов глубинных бомб.
И вот перед нами открывается простор моря. Широкий, теряющийся вдали — бесконечный под бесконечным небом.
И вздохнув полной грудью, я подаю команду, последнюю команду этой акции: «Всему экипажу: один линкор уничтожен, другой торпедирован! Мы возвращаемся!».
Смех… Крики «Ура!»… Поздравления… На этот раз они могут шуметь вволю.
У фюрера
Затем все становится на свои места. Сменяются вахты, мы едим, пьем, спим, как обычно. Только нервы еще дрожат от возбуждения. В полдень следующего дня, когда мы
Когда приходит это сообщение, я нахожусь в центральном посту. Рядом со мной стоит Густав Бём, машинист центрального поста. Мы смотрим друг на друга, и вдруг этот толстячок взрывается хохотом и, давясь и плача от хохота, повизгивает: «Потоплена… немецкая подводная лодка… ха-ха-ха!.. Это мы-то потоплены!..»
Однако напряжение последних дней еще долго держит наши нервы натянутыми.
Через трое суток мы подходим к своей базе, и мол протягивает нам свою каменную руку.
С вахтенного поста на молу нам передают сообщение сигнальным прожектором, и Хэнзель читает вслух: «Гросс-адмирал [98] ожидает лодку на шлюзе».
Со смешанным чувством радости и тревожного волнения я приказываю свободным от вахты в кожаной одежде построиться на верхней палубе.
И когда мы приближаемся, и оркестр поднимает свои сверкающие духовые музыкальные инструменты, и немецкий морской гимн доносится до нас, когда люди, сотни людей, ликуют и машут нам руками, и наша лодка входит в шлюз и становится на швартовы, когда я спускаюсь с мостика и по сходне перехожу на мол и иду прямо к адмиралу в голубом форменном пальто, я чувствую, как торжественность момента как могучая волна, поднимается и захлестывает меня.
98
Гросс-адмирал Э. Редер, главнокомандующий ВМС Германии.
Когда я докладываю, у меня перехватывает горло:
— Лодка и экипаж из боевого похода возвратились. Один линкор противника потоплен, второй поврежден!
Гросс-адмирал благодарит меня от имени фюрера, от имени Военно-морского флота.
Затем ко мне подходят другие встречающие лица из свиты.
Первый из них — контр-адмирал Дёниц, командующий подводными силами. Его рукопожатие крепкое и долгое. Он благодарит меня, а мне так бы хотелось сказать в ответ: «За что благодарность? Ведь головой этого предприятия были Вы, а я — лишь его рукой». Но церемония встречи не дает мне этого сделать, и я лишь вытягиваюсь перед ним в стойке…
Мы снова выходим из шлюза к месту стоянки в гавани. Едва мы ошвартовались, прибывает офицер и сообщает мне о нашем приглашении к фюреру: «Командир и экипаж должны быть в государственной канцелярии завтра».
Экипаж кричит «Ура!», и эхо разносится по всей гавани…
Затем следуют полет в персональной машине фюрера в Берлин, посадка в Темпельхофе и поездка через улицы города в окружении тысяч… десятков тысяч людей, которые приветственно кричат и машут руками.
И вот мы у фюрера…
Весь экипаж стоит в строю в большом, подобном залу, кабинете. Снаружи с улицы приглушенно доносятся крики людей, которые все еще не могут успокоиться от охватившего их воодушевления.
Входит адъютант и сообщает:
— Фюрер!
Вот он появляется. Я видел его уже иногда раньше. Но я никогда не чувствовал так глубоко величие этой жизни, как в это мгновение.
Мы соприкоснулись с этим величием, и мечта нашей юности стала реальностью. Этот момент, когда мы ее осуществили, и является, вероятно, самым главным
Я подхожу к фюреру и докладываю ему о выполнении задания. Он благодарит, подает мне руку. Затем вручает мне Рыцарский крест Железного креста, и одновременно награды всему экипажу.
Гордость и счастье… Я ощущаю их в этот час в полной мере, и я солгал бы, если бы не признал это открыто.
Судьба высоко подняла меня в это мгновение. И все же я осознаю, что я стою здесь одновременно за всех, кто безымянно и безмолвно вел борьбу так же, как и я. Нас разделил только видимый успех. А что есть такой успех? Его можно назвать счастьем или удачей. Но, как это принято считать у настоящих мужчин, он приходит только к тому, кто имеет сердце борца и способен пожертвовать собой во имя дела, которому он служит…
Фюрер проходит вдоль строя экипажа. Он подает каждому свою руку и каждого благодарит в отдельности. Я следую за ним и смотрю на них, членов моего экипажа, и ощущаю, что наши сердца бьются вместе…
Поздравление адмиралом Дёницем и адмиралом Канарисом.
Экипаж U-47.
Посадка в самолет для следования в Берлин.
Эскорт автомобилей следует через Бранденбургские ворота.
По пути в рейхсканцелярию.
Рыцарский крест!
Собственно о книге
Когда Немецкое издательство обратилось ко мне с просьбой написать книгу о моих переживаниях, моя лодка как раз находилась в ремонте на верфи.
Таким образом, совершенно неожиданно, во время войны, у меня появились досуг и повод оглянуться на свою жизнь.
При написании своих воспоминаний я старался не отходить от правдивого изложения событий, в большинстве случаев называя людей и вещи их реальными именами. Так, например, Виташек и старина Стёвер действительно ходили по палубе парусника «Гамбург», а бедняга Тайсон и сегодня живет с одной ногой где-то в Саксонии. И события на самом деле происходили приблизительно так же, как они здесь изложены.