Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах

Поршнев Борис Федорович

Какова морфология алмасов согласно этим рассказам, спрашивает Г.Н. Дементьев. Это, продолжает он, сильные животные с широкими плечами и длинными руками; на пальцах рук и ног они имеют не

когти, вопреки тому, что говорит Пржевальский, а скорее ногти. Вот почему, по словам монголов, следы алмасов весьма отличаются от медвежьих: нет отпечатков когтей, а расположение и пропорции пальцев такие же, как у антропоидов, – что вполне соответствует данным английских исследователей в Гималаях. Волосяной покров коричневый или серый (вопреки тому, что говорит об этом Пржевальский), довольно разреженный, особенно редкий на животе; волосы на голове животного – обильные, более темной окраски, чем на остальной части тела. Самки обладают чрезвычайно длинными грудными железами. Общие размеры этих животных трудно уточнить, – приблизительно такие же, как человека. Локомоция преимущественно двуногая, хотя подчас также и четвероногая. Образ жизни – ночной (что напоминает Homo nocturnus Линнея). Пугливый, подозрительный, не агрессивный, алмас представляется

малообщительным. Его пища одновременно и мясная, состоящая преимущественно из мелких млекопитающих, и растительная. Алмас безмолвен, он не мог бы артикулировать ни одного слова; не способен ни к какому производству (употреблению огня или каких-либо орудий). Взятые вместе, все эти черты нам представляются весьма интересными, хотя и подразумевающими еще необходимость проверки. Отсутствие современных сведений, живых особей или скелетов весьма прискорбно» (D'ementiev G., Zevegmid D. Op. cit.).

Очень интересно следующее сообщение д-ра Ринчена: «В 40-х годах я слышал от нескольких солдат о том, что в… районе, лежащем у китайско-монгольcкой границы, пограничниками было застрелено два или три алмаса. Им казалось, что это враг, перешедший границу, или шпион, который пытается скрыться, а потом оказалось, что это несчастный алмас, на свою беду встретившийся пограничнику. Солдаты считали это убийство таким же естественным, как умерщвление дзерёна или лошади Пржевальского» (ИМ, I, № 5, c. 11).